— Бери меня за руку только если боишься потеряться, — сказал я девочке.

— Не боюсь, но… Редко, можно? — та посмотрела мою руку. Я разрешил: такой вариант лучше, чем пререкаться с ней и объяснять, что не надо изображать банный лист и клеиться ко мне. Девочка на моё разрешение кивнула и гордо зашагала рядом, поспевая за моим неспешным шагом.

Я хоть и замедлял шаг, чтобы малышка ноги не сбивала, но думал вовсе не о ней. И даже не о вышедшей на связь крылатой твари, что б её скверна пожрала вместе с остальными. Но лучше этого не надо, потому что я хочу всё сделать собственными лапами и клыками. Ну или магией, на худой конец.

Ксаты. Случай полугодичной давности. Кровавое безумие. Больше двадцати смертей. Я прекрасно понимаю, из-за кого всё случилось — но не могу понять, почему в том городе о происшествии никто не узнал. Ни слухов, ни каких-то мнений, народ в том городе будто бы и не знал о произошедшем.

Я шёл к миссии ксатов с откровенно паршивым чувством в груди. Сожаление и скорбь сплелись мокрой склизкой тряпицей и, облепив сердце, мешали тому биться мерно. Потаённый уголок создания хотел развернуть меня обратно в гостиницу и заставить забыть всё происходящее — но, чтобы не произошло в моей скверной жизни, ксаты в этом не виноваты. Особенно после всего, что хотел сделать для меня Налдас. Как минимум перед этим ксатом я в долгу.

У высокого каменного забора я едва проглотил вставший в горле ком, а дыхание на секунду сбило. Но больше ничего другого я позволить себе не мог. Чувства не нужны.

Единственную в заборе дверь открыл раб из ратонов. Он тут же поклонился и услужливо впустил внутрь длинного двухэтажного здания. В главном зале на кушетках и диванах сидело с десяток ксатов, юноши и девушки, женщины и мужики. Морщинистых детей и здесь не было. У одного из ксатов на лбу белая татуировка зубастых челюстей, сжимающих глаз с вертикальным зрачком. Я не знаю, кто из них та крылатая тварь, но сейчас искать её не собираюсь.

Все ксаты радостно поприветствовали меня, называя родичем, просили не стесняться, говорили чувствовать себя среди родни и не отказывать себе в безопасности. И спрашивали за девочку, называя её беззащитным дитём. Она не понимала происходящего, с каким-то диким восторгом и настороженностью перепуганного хомячка глядела на ксатов и на меня, будто сравнивая.

К одной из стен в зале приколочены горизонтальные парные крючки, на них висело с три десятка простеньких деревянных посохов. Я добавил свой и подвёл девочку к небольшому столу. На нём чаши с сухарями, орехами, ломтями сыра и вяленого мяса, чайник с заваркой и десятки кружек. Я взял небольшой ломтик сыра и показал девочке на стол. Взгляд рубиновых глаз мельтешил по тарелкам, пока не малышка вытащила из чаш кусочек мяса.

— Мы рады видеть тебя, родич, — сказал ксат с татуировкой, руками показав на стены здания. — У нас есть места для тебя и дитя с тобой.

— Спасибо, но я проездом. Моё присутствие может навредить вам, — я сразу чуть поднял руку, намекая ксату с татуировкой молчать, отогнул плащ, постучав по корешку гримуара. — Я пришёл спросить, вдруг вам помощь нужна.

— У нас случилось горе, но даже способный маг нам не поможет.

— Хозяин всё умеет! — выпалил сидевшая рядом со мной девочка. Я тюкнул пальцем ей по голове со словами, чтобы не вмешивалась в разговоры взрослых.

— Это дитя чувствует в тебе защиту, — ксат с татуировкой улыбнулся девочке, та от такой неожиданности робко притянула к себе край моего плаща. — Спасибо за твою заботу, но горю нашему поможет не маг, а зельевар. Пожалуйста, не беспокой себя. Лучше отдохни с дороги.

— Именно этому я и обучался в академии, — парировал я.

— Хозяин умный, он всё знает!

— Я тебе что сказал? — я гневно зыркнул на девочку, на что та ойкнула. — Ещё слово, и жопу надеру. Взяла со стола сухарик, села обратно и грызи его. Чтобы от тебя я слышал только его хруст.

Девочка перепуганным горностаем метнулась к столу и захрустела сухариком под безобидные смешки собравшихся в зале ксатов. От этого девочка совсем потерялась в происходящем и прижалась ко мне, чем ещё сильнее рассмешила ксатов.

— Это слабое дитё всецело тебе верит. Радостно видеть, насколько ты чтишь заветы Спасительницы, родич, — с неподдельной гордостью произнёс ксат с татуировкой, а все остальные ксаты согласно закивали. Но мгновение спустя главный ксат плотно сжал губы, вертикальные зрачки в его карих глазах сильно сузились. — Ты сказал, что обучался зельеварению? Могу ли я иметь смелость просить тебя помочь?

— Будет глупостью этого не сделать.

— Тогда, прошу, помоги не нам, но беззащитным и слабым, — ксат показал на одну из дверей, ведущую из зала в коридор с лестницей на второй этаж. Девочка подскочила с дивана, ей очень хотелось идти со мной, но согласилась остаться, узнав, что должна присматривать за моим посохом.

За лестницей на втором этаже начинался небольшой коридорчик с единственной дверью. За ней небольшой зал. На одном из диванов сидели усталые ксаты, сложив руки на груди. При появлении главного они хотели встать, но тот их остановил жестом и повёл меня к одной из закрытых дверей. К той, из-за которой доносился плач и причитания.