– В любом случае, выбор у нас небольшой.

– Мне жаль… – произнесла я. – Если бы я могла что-то сделать…

– Ты сделала достаточно, – взял он меня за руку и сжал мои пальцы в попытке приободрить. – Аста, ты, конечно, чудачка, но я счастлив, что мы встретились. Без тебя все могло быть совсем печально, – голосом, полным грусти и тоски, признался он. – Прости, но я должен поговорить с группой. Нужно подготовить их.

– Я понимаю, – кивнула я, а голос показался хрипящим.

Стоило только Тилю вернуться в дом, что я проводила напряженным взглядом, от которого глаза щипало, точно от сдерживаемых слез, как услышала чужое приближение. Думала, Раф вернулся, оказалось – Вероника. Причем, кажется, с явным намерением поговорить. Со мной.

Оказалось, что меня всего лишь позвали к Зигриду, а Вероника была моей сопровождающей, так как Раф по-прежнему был у хозяина деревни.

Отчего-то, после известия о скорой встрече с Зигридом, мое чутье взбунтовалось, но отнести чувство тревоги к чему-то конкретному было не так-то просто, пока я не поймала себя на мысли, что касаюсь ключа от ошейника Рафа, что прятала под одеждой. При взгляде на сосредоточенное лицо Вероники, которая явно хотела мне что-то сказать, обхватила ключ сквозь одежду только крепче, а в голове появилась навязчивая, ничем не подкрепленная идея. Нужно только слегка отвлечь девчонку.

Но сейчас о другом:

– Вероника, все в порядке? Тебя что-то беспокоит? – проявила участие, которое я так не люблю. Но лучше уж разобраться со всем, как говорится, на берегу, чем томиться догадками. Я должна быть готова к тому, что меня может ждать.

Девушка на мой вопрос ответила испуганным взглядом, который она воровато бросила на меня, а после отвела в сторону и попыталась принять невозмутимый вид.

– Что? Нет, все хорошо. И ожог совсем не болит. Все благодаря тебе, я признательна, – машинально дотронулась она до новой повязки под своей рубашкой.

– Если это все – то я рада, – легко согласилась, зная, что это должно спровоцировать девчонку. Так и оказалось. Вначале она замедлила шаг, а в последний момент и вовсе встала на месте, обернувшись ко мне лицом, вынудив остановиться и меня. – Ты что-то хочешь мне сказать? – поторопила я ее, когда пауза стала затягиваться.

– Рафаэль не виноват. Не наказывай его, – напряженно попросила она, стискивая кулаки по швам, и посмотрела на меня решительным взглядом.

В ответ я выгнула бровь и поинтересовалась:

– Интересно… А есть какая-то причина, по которой я должна была на него разозлиться вплоть до наказания?

Мой ответ как будто выбил девушку из колеи, но тут она напряглась, решив, что я морочу ей голову.

– Я знаю, что ты видела нас вчера. Это – только моя вина. Он мне отказал, и ничего не было. Если хочешь злиться – злись на меня.

– Видела, – не стала я спорить. – Что дальше?

– Ты не злишься? Он же… Он же ночевал с тобой и тебя не беспокоит, что он был со мной?

– Только что ты утверждала, что это не он был с тобой, а ты с ним, – хмыкнула я, чем заставила Веронику растеряться. – А почему я, собственно, должна злиться? – вздохнула я и начала со снисходительным тоном: – Вероника, не знаю, чего ты там себе навыдумывала, но лучше бы тебе не забивать этим голову. В любом случае мои отношения с Рафом не касаются никого, кроме нас двоих. Так что не лезь. Я понятно объяснила? – тверже переспросила я и попыталась продолжить путь, что девчонку не устроило.

– Рафаэль – не твоя собственность. Он живой и может иметь свое мнение и желания, – решилась она на смелость, от которой я одновременно захотела и тяжело вздохнуть, и издевательски засмеяться. Юношеский максимализм может порой умилять... когда не брызжет фонтаном тебе в рожу, разумеется.

– А ты знаешь его желания? Может, поделишься? – прищурилась я. Разумеется, вопрос был риторическим. – Боюсь, ты неправа, – обернулась я на нее и подергала шнурок в вороте моей рубашки, на котором под одеждой висел ключ. – Раф – буквально моя собственность. Учитывая, что у вас самих полно рабов в деревне, ты должна бы знать, как это работает, – ядовито улыбнулась я, не упустив возможность макнуть ее в это носом. – Я не лезу в твои отношения с рабами, не лезь и в мои.

– Ты недостойна Рафа. Он – потрясающий мужчина и воин. Он заслужил, чтобы к нему не относились как к вещи. И раз ты этого не понимаешь, это говорит лишь о том, что ты его не стоишь, – бросили мне в спину.

Я вновь остановилась и нервно облизнулась. Стоило бы проигнорировать, умнее бы выглядела, но лицемерие некоторых меня убивает.

– Вот как? – цинично улыбнулась я и прищурилась, обернувшись на девчонку. – И кто же, в таком случае, его достоин? Ты? Хочешь сделать его своим рабом? Тогда ты будешь относиться к нему как к личности? – подняла я брови. От моего тона Вероника смешалась, но отступать не думала. – Напомни, не по твоей ли вине в итоге он попал мне в руки? – склонила я голову к плечу.

– Это… – увидела я растерянность и боль в глазах девушки. – Это было недоразумением.

– Недоразумение – что ты до сих пор не можешь признать вину за то, что он пережил. Но при этом смеешь учить меня, как с ним общаться, – строго отрезала я, а девчонка дернулась, как от пощечины. Большие выразительные глаза наполнились слезами, а взгляд упал под ноги, хотя кулаки сжимались до дрожи и белых костяшек. – На этом разговор закончим и больше не будем поднимать. Сегодня-завтра мы уедем. Можешь потратить это время на то, чтобы с ним попрощаться и добиться его прощения. Обещаю, что не стану на него злиться за это.