Шрифт:
Он протянул руку, успел почувствовать мягкость душистой сдобы… и проснулся!
— Бред какой… — прошептал Видо, ворочаясь в постели. — Это все Ясенецкий со своими дурацкими рассказами! Лучше, конечно, чем кошмары, но ненамного! Еще я крысам не проповедовал, пусть и во сне…
Вздохнув, он прочел молитву о спокойствии душевном и избавлении от темных наваждений. С детства знакомые слова сами всплывали в памяти, и, едва промолвив заключительное Аmen, Видо снова уснул.
Глава 16. Апокалипсис отчетов не отменяет!
Утром его снова разбудил инквизиторский камердинер. И на этот раз — о чудо из чудес! — вместе со свечой поставил на стол чашку, источающую аромат кофе. Стас встрепенулся и вскочил с кровати даже быстрее, чем собирался, хотя и так не любил залеживаться.
— Его сиятельство распорядился, — церемонно сообщил Фридрих Иероним и поклонился, когда Стас попросил передать герру патермейстеру свою искреннюю благодарность.
Когда «не-Мюнхаузен» ушел, Стас первым делом попробовал кофе и… нет, не скривился, все-таки очень по нему соскучился, но определенно разочаровался. Кто бы ни варил здесь его любимый напиток, делать он это откровенно не умел. Кофе был жидкий и к тому же переваренный, отчего заметно горчил, а запахом оставлял желать лучшего.
Нет, ну в борделе же подавали вполне приличный! На три с половиной из пяти уж точно, а то и на все четыре! Жаль, что благой порыв герра патермейстера омрачен паршивой работой местного бариста!
Но кофе Стас выпил, конечно, и принялся одеваться.
Вчера Фридрих Иероним торжественно вручил ему местный туалетный набор, состоявший из деревянной коробочки зубного порошка — толченый мел с мятной отдушкой, деревянной же зубной щетки с натуральной щетиной, костяного гребешка и небольшого зеркальца на длинной ручке. Еще к «самому необходимому» относились носовые платки, стеклянный флакон пахнущего цветами одеколона и несколько маленьких щеточек, пилочек и крючков — похоже, для ухода за ногтями.
— С вас три талера десять крейцеров, ваша милость, — сообщил Фридрих Иероним, и Стас безропотно отсчитал ему талеры, добавив к ним гульден.
— Благодарю, ваша милость, — поклонился камердинер. — Сдачу занесу позднее. И вот еще, извольте получить.
Он положил на кровать большой сверток, в котором оказалось ровно шесть пар белья и вязаные то ли носки, то ли чулки из тонкой пряжи, а завернуто все это было в два полотенца из грубой холстины.
— А за это сколько? — слегка настороженно уточнил Стас.
Про униформу за счет капитула он помнил, но мало ли!
— Нисколько, ваша милость, — ответствовал Фридрих Иероним. — Кроме того, я взял на себя смелость снять мерки с вашей одежды и обуви, чтобы вас не беспокоить. Все будет готово в течение нескольких дней, первая примерка послезавтра.
— Спасибо! — от души поблагодарил Стас, и камердинер, опять поклонившись, величественно удалился.
…В общем, самое необходимое у него теперь было! Хорошо бы еще мыться в собственной ванной, а не в местном подобии душевой, где воду, как оказалось, грели не каждый день, а раз в неделю. В неделю! В первый вечер Стас как раз на такую роскошь и попал, а теперь условия приближались к спартанским, и даже мочалки нет. Впрочем, на эту тему у него как раз мысли имелись, а холодная вода… Ну, лето же, терпимо!
Рейтары, как он успел заметить, вообще повышенной чистоплотностью не страдали, от них несло резким мужским потом, несмотря на вольную воду и наличие мыла. Разве что умывались с утра, да и то наверняка чтобы лучше проснуться. В остальном же баня была в полном распоряжении Стаса…
А нет, не была. Сегодня его снова встретила опрокинутая ночью бочка, в которой Стас с вечера дисциплинированно оставил несколько ведер воды. Ну не сволочь ли! Не бочка, разумеется, а неизвестный мудак, не поленившийся припереться сюда ночью!
Под недоуменным взглядом заглянувшего в баню Йохана Стас поставил бочку на место и кивнул парню:
— Доброго утра.
— Ага, доброго, — отозвался тот. — А чегой-то она опрокинулась? Плохо стояла, что ли?
Стас молча пожал плечами, но рейтар не унимался:
— Я чего сказать хотел! Вы, герр московит, не окажете ли милость, а? Я своим козочкам загон с яслями делаю, так мне бы несколько досок придержать!
— Загон? — Стас немного подумал. Сегодня ему двор уже не нужно драить, значит, свободное время останется. — Почему бы нет? Правда, я ничего такого делать не умею. Гвоздя толком не забью, если честно.