— Так понятное дело! — возрадовался рейтар. — Куды ж вам гвозди забивать, коли вы из благородных! Я сам все сделаю, просто неудобно в одни руки доски прилаживать! Я вчера уже приготовил все, а парням лениво, помогать никто не хочет. Еще и смеются, мол, дворника нового попроси, вдруг не откажет?

— Не откажу, конечно, — заверил Стас. — Сейчас вот только с водой разберусь…

— А я вам помогу, если желаете, — улыбаясь до ушей, заявил Йохан. — Вдвоем да в четыре ведра оно куда быстрее! Во-о-от, а они мне не верили, зубоскалили еще! Чтобы благородный да нашему брату помогал, руки пачкал?! А я думаю, чего не спросить? За спрос-то в морду не дадут, небось?

Что ж, как минимум Йохана из списка потенциальных пакостников можно убирать. Опрокидывать воду, чтобы потом таскать ее заново? Слишком сложная интрига для этого парня! Да его Стас и не подозревал, на верхушке рейтинга стояли Фриц и те двое, которых чуть не выпороли. Следить за ними нет смысла, не сидеть же в засаде всю ночь, но опрокинуть тяжеленную бочку с водой довольно непросто, сделать это можно, только обхватив ее обеими руками. И где там у нас ладони будут в этот момент? Ага-а-а…

— Давайте, значицца, ведра, герр московит, — деловито огляделся Йохан. — Сейчас враз воды натаскаем, а потом управимся на конюшне!

* * *

Видо искренне надеялся, что бредовый сон вскоре забудется. Ведьмы, оборотни, пусть даже отрубленные головы или вовсе Фильц, который во сне имел еще более желчное выражение лица, чем наяву, — тоже, видимо, не радовался встрече с начальством не в служебное время… И все равно это куда лучше заботливых говорящих крыс!

Увы, первым, что он увидел на пороге допросной, были три задушенные мыши, выложенные самым аккуратным образом — носами к двери и на почти равном расстоянии друг от друга.

— Ля-минор, ре-мажор и ми-минор, — пробормотал Видо, вспомнив вчерашний разговор с Ясенецким и почти смиряясь с мыслью, что оставить черное чудовище в капитуле все-таки придется.

Впрочем, она ведь явно дикая. А значит, вполне может сбежать!

Он пригляделся еще раз и заметил, что рядом с крайней левой мышью что-то лежит. Хвостики! Еще пара хвостиков, принадлежавших другим мышам…

— Интересно, а почему этих она съела? Пищали, что ли, не в унисон?

— Герр патермейстер? — осторожно поинтересовался Фильц — и надо же ему было выйти на крыльцо именно сейчас. — Хм… вы хорошо выспались? Может, еще отдохнете?

Услышал. Точно все услышал! Потому и смотрит не то сочувственно, не то опасливо! Это Фильц-то!

— Благодарю, я в полном порядке, — сухо ответил Видо, торопливо проскакивая мимо кошачьего подношения. — Кстати, мне показалось или приезжал фельдъегерь?

— Совершенно верно, — подтвердил секретарь. — Срочное письмо от обермейстера Шварценлинга. Извольте ознакомиться.

Конверт уже был вскрыт, как и всегда, когда почта не относилась к секретной, предназначенной только для главы капитула. Значит, содержание Фильцу уже известно.

— Что-то случилось? — спросил Видо, садясь и доставая плотный лист бумаги с печатью Штольценского обермейстерства, к которому относился Вистенштадт. — Хорошие новости курьерами не привозят.

— Воистину так, — мрачно отозвался секретарь и умолк.

На столе перед ним лежала сшитая из больших листов тетрадь, в которой Фильц принялся быстро чертить какие-то закорючки. Ах да, это же он прописи пишет!

А новости и вправду оказались неприятными. Видо отложил письмо, тяжело вздохнул и вопросил, глядя куда-то в пространство:

— Как? Ну вот скажите вы мне, господин Фильц, как патермейстера, прослужившего… сколько он там уже прослужил?

— Да четверть века точно, — хмыкнул Фильц. — Даже чуть больше. Пришел в Орден всего года на два-три позже меня.

— Вот! И как человека с таким опытом могли сожрать волки?! Пусть даже оборотни или волколаки, неважно! Как это вообще возможно? Он что, один отправился в лес во время гона?! Не по-ни-ма-ю!

— А дураков понять вообще сложно, — ехидно подхватил Фильц. — Вот смотришь на кого-нибудь, вроде и мозги у него есть, и выучка, и опыт! Иной раз даже Господне благословение на нем лежит! А как учудит что-нибудь, так хоть стой, хоть падай, хоть в колокола звони!

Видо холодно взглянул на него, но секретарь тут же сменил тон и заговорил всерьез:

— Патермейстер Вольф… кстати, надо же, какая ирония, Вольфа заели волки! Так вот, у Вольфа были свойства характера, которые отнюдь не облегчали жизнь ни ему, ни окружающим. Он был самодовольным упрямым болваном, считавшим, что справится с чем угодно при помощи орденского знака, палаша и пары заряженных серебром пистолетов. Заядлый вояка, понимаете ли… Силы истинного клирика ему не досталось, а то бы он ух как развернулся! Часто об этом сожалел, когда в гости к нам наведывался.