Из дома донёсся женский крик, полный боли и отчаяния. Мать или жена — я не знал, кем приходилась Фёдору эта женщина. Следом раздался мужской вопль:

— Федя! НЕТ!

На крыльцо выскочил Михаил Уваров — младший сын Афанасия. В отличие от покойного брата, он был полностью одет и вооружён. В правой руке сжимал жезл с бриллиантовым навершием, левая уже плела защитные чары.

Увидев распростёртое тело Фёдора, Михаил взревел как раненый зверь. Магическая энергия взметнулась вокруг него ажурным кружевом.

— Ублюдок! — заорал он, направляя жезл на меня. — Я тебе кишки выпущу! На фарш пущу!

Первое заклинание — кристаллический шар размером с кулак — я рассёк клинком. Осколки со звоном разлетелись по двору, царапая камни. Второе — копьё из мутного кварца — отбил плоской стороной сабли, перенаправив в фонтан. Вода взметнулась брызгами, усеянными кристаллической крошкой.

Любопытно. Кристалломантия. Довольно редкий дар.

— Всем назад! — крикнул я своим. — Дайте нам место!

Бойцы послушно отступили к стенам, образуя широкий круг. Коршунов что-то прокричал своим людям, и те заняли позиции у входа, перекрывая возможные пути отступления.

Михаил не переставал атаковать. Хрустальные иглы, осколочные веера, кристаллические сети — он выплёскивал всю свою ярость в магических атаках, не заботясь об экономии сил. Его кристаллы были мутными, с трещинами — признак спешки и недостаточного контроля дара. Я методично отбивал или уклонялся, выжидая момент.

— Стой на месте, тварь! — рычал Уваров-младший. — Дерись как мужчина!

Он создал целый рой кристаллических лезвий, формируя их прямо из воздуха — впечатляющее умение для Мастера, но выполненное грубо, без изящества. Пришлось применить собственную магию — я перехватил контроль над его заклинанием и усилием воли бросил в обратную сторону. Михаил едва успел выставить кристаллический щит, защищаясь от собственного отражённых чар.

— Я вырву тебе сердце! — не унимался он. — Я скормлю твою душу Бездушным! Ты ответишь за Федю!

Из дома снова донёсся женский крик:

— Афоня! Он убил Феденьку! Убил нашего мальчика!

Михаил на миг отвлёкся, обернувшись к дому.

Рывком я метнулся к врагу, но в этот момент двери особняка снова распахнулись, и на крыльцо вылетел Никон Уваров. Тёмные брюки, белая рубашка, начищенные ботинки, жезл с нефритовым навершием в руке. Глаза блёклые и холодные, как у мёртвой рыбы.

— Михаил, слева! — рявкнул он, взмахивая жезлом.

Из трещин между камнями двора вырвались толстые лозы, усеянные шипами размером с палец. Они хлестнули в том месте, где я стоял секунду назад, но я уже откатился в сторону. Михаил не терял времени, метнув в меня хрустальные копья.

Я создал на их пути простейший Каменный заслон, и этого хватило. Осколки со звоном разлетались по двору. Никон тем временем заставил клумбы ожить — розовые кусты вытянулись до трёхметровой высоты, их ветви превратились в хлысты.

— Почему?! — прокричал Никон. — Почему ты напал на нас?

— Потому что все вы причастны к смерти десятков беженцев, — бросил я, уворачиваясь от очередной атаки.

Михаил замер на мгновение, недоумённо переглянувшись с дядей.

— Каких ещё людей? — выплюнул он. — О чём ты несёшь, ублюдок?

— Тех, кто хотел попасть в город, — я перекатился, уходя от удара растительного хлыста.

Никон презрительно фыркнул, направляя на меня целую стену шипастых лоз.

— Это из-за какого-то сброда ты вломился в наш дом? Убил Фёдора? — в его голосе звучало искреннее недоумение. — Ты спятил, Платонов?

— Они были под защитой князя, — отрубил я, уничтожая подступающие лозы.

— И что? — Михаил создал кристаллический вихрь, пытаясь опутать меня осколками. — Они всё равно сдохли бы при первой же волне! Мы просто ускорили неизбежное! Какое тебе дело до черни?

Я понял, что объяснять бесполезно.

Дело было даже не в убийствах, хотя расстрел беззащитных людей отвратителен и бесчеловечен.

Воины, и тем более лучшие из них — бояре-аристократы, это сторожевые псы, призванные защищать мирных людей от любого зла.

Уваровы были для меня сбесившимися псами, которые вместо охраны принялись драть доверенное им стадо. Для таких возможно только одно средство — смерть.

— Вы всё равно не поймёте, — произнёс я, сосредотачивая магию.

Кипящее прикосновение охватило все металлические части их жезлов — серебряные кольца, медные вставки, стальные навершия оправ для камней.

Металл мгновенно раскалился добела и потёк. Капли расплавленного серебра брызнули в лицо своих носителей. Никон среагировал быстро — отбросил жезл и выставил щит из переплетённых лоз. Горячий металл зашипел, впиваясь в растительную преграду.