— Ядрёна-матрёна! Есть, конечно есть, — Коршунов издал короткий смешок. — Я же не зря хлеб ем. Столько готовился! Сам приеду, боярин. Такое пропустить — себе не прощу.

— Жду, — коротко бросил я и отключился.

Трофимов всё это время стоял рядом, делая вид, что изучает трупы убитых бандитов. Профессиональная вежливость — не подслушивать чужие разговоры, даже если они происходят в метре от тебя.

— Владимир Сергеевич, — обратился я к нему. — Конфискую грузовик этих мерзавцев. Нужно вывезти людей, которые согласились переехать в Угрюм.

— Разумеется, боярин. Машина в вашем распоряжении.

— Мне нужен водитель, который доведёт её до нашего представительства. Утром мои люди заберут беженцев.

— Сейчас организую, — кивнул Трофимов и отошёл к своим людям.

Я повернулся к спасённым беженцам. Те пятнадцать, что согласились ехать со мной, уже сбились в кучку возле старухи в рваной шали. Остальные стояли поодаль, переглядываясь и о чём-то шепчась.

Наконец один из них — тот самый бородатый мужчина, что первым усомнился в моих намерениях — решительно шагнул вперёд.

— Барин, мы тут подумали… — начал он, запнулся, прокашлялся. — Может, и правда с вами поехать? А то у ворот-то… там такие же, как эти, — он кивнул на трупы. — Опять обманут, денег последних лишат. Или хуже того…

Я окинул взглядом остальных. Страх в глазах боролся с надеждой. Понятное дело — после того, что они перенесли, доверять кому-либо стало почти невозможно. Но после того, как пережитый шок немного отступил, а рациональность взяла верх над эмоциями, альтернатива в виде возвращения к городским стенам пугала ещё больше.

— Места в грузовике хватит на всех, — сказал я спокойно. — Но предупреждаю сразу — Угрюм в нескольких часах отсюда, дорога не из лёгких. И работать придётся. Бездельников не держим.

— Работы мы не боимся, — поспешно заверил бородатый. — Лишь бы честно, без обмана.

— Никакого обмана. Грузитесь.

Полицейский, которого выделил Трофимов, уже забрался в кабину грузовика. Беженцы потянулись к кузову, помогая друг другу забраться внутрь. Старики, женщины с детьми, мужчины — все они выглядели усталыми, но в глазах теперь теплилась надежда.

Я сел в «Бурлак» и выехал первым, грузовик пристроился сзади. По дороге набрал Листратовой.

— Анна Павловна? Знаю, что поздно, но нужно срочно прибыть в представительство.

— Что-то случилось, боярин? — голос секретарши звучал встревоженно.

— Расскажу на месте. У нас будут гости — тридцать человек. Нужно их разместить, накормить. За ночную работу выпишу премию.

— Буду через двадцать минут, — деловито отозвалась женщина, в её голосе появились польщённые нотки.

Приятно, когда начальство помнит о пережитых тобой испытаниях и ценит самоотверженность.

— И ещё, Анна Павловна. Никиту Васильевича тоже привезут из лечебницы. Его уже должны были поставить на ноги.

— Понимаю. Подготовлю всё необходимое.

У представительства меня уже ждал Гаврила. Парень выглядел озадаченным — утром я отправил его на разведку к городским воротам, а теперь, судя по всему, вся эта информация потеряла актуальность.

— Потом всё объясню, — бросил я, проходя мимо. — Пока помоги людям выгрузиться.

Следующие полчаса прошли в организованной суете. Прибыли люди князя — четверо крепких молодцов несли три гранатомёта и ящики с боеприпасами. Следом привезли Михаила, Ярослава, Евсея и Савельева. Первые двое выглядели так, словно и не валялись пару часов назад в лазарете с пулевыми ранениями. Видать, главный целитель княжеской лечебницы и правда мастер своего дела. Управляющий вид имел бледный, но решительный.

— Живы, бойцы? — спросил я, оглядывая своих людей.

— Как новенькие, боярин, — ухмыльнулся Михаил, разминая плечо. — Такое ощущение, будто заново родился.

Следом прибежала Листратова, запыхавшаяся, но собранная.

— Займитесь беженцами, — распорядился я, кивнув на толпу на улице. — Накормить, напоить, ответить на вопросы. Утром их заберёт Ждан, отвезёт в Угрюм.

— Сколько человек? — деловито уточнила Листратова, уже прикидывая объём работы.

— Пересчитайте. Что-то около тридцати душ. Их недавно чуть не расстреляли, так что обращайтесь помягче.

Женщина побледнела, но кивнула. Савельев тоже выглядел потрясённым, но взял себя в руки и принялся за дело.

Я только успел налить себе воды, как дверь снова распахнулась. Коршунов собственной персоной, а за ним — шестеро бойцов с увесистыми сумками. Карпов и Медведев шли первыми, остальные четверо — незнакомые мне лица, но по выправке и движениям сразу видно — профессионалы.

— План поместья не забыл? — спросил я без предисловий.

Коршунов похлопал по внутреннему карману.