— Мы держали оборону этой крепости многие годы. После этого даже храм, полный призраков, звучит как оплачиваемый отпуск.

— Это правильно, — хмыкнул Алекс. — Но отпуск у нас — с мечом в руках и жопой в мыле.

Путь к храму занял два с половиной дня ходу. Сначала по еловому лесу, потом через холмы, где трава колыхалась, как волны, а затем — через болота, сухие, но всё ещё зловонные. Жаркое солнце делало дорогу максимально невыносимой, и к полудню лошади начали фыркать и сбавлять шаг.

— Ты уверен, что этот храм вообще существует? — спросила Лия, поправляя волосы. — А не очередная легенда, чтобы испепелить тебя на пороге?

— В лучшем случае, это и правда ловушка, — пожал плечами Алекс. — В худшем — честное испытание.

— Барон, ты как будто радуешься… — буркнул один из солдат.

— Немного. Я с детства мечтал проверить свою жопу на прочность в местах, где все простые люди умирают! — усмехнулся Алекс.

— У тебя с мечтами, видать, с детства беда, — фыркнула Лия.

Молчун шагал впереди, будто заранее чуя, где тропа опасна. В одном месте он подал знак рукой, и Алекс остановил отряд. Лишь когда все воины затаились, из-под коряг выползли змеи. Их было больше десятка.

— Лия, ты их любишь больше, чем людей. Может, уговоришь пойти с нами? — прошептал Алекс.

— Только если ты первый поцелуешь старшую из них, — ухмыльнулась она и вытащила пыльцу из сумки.

Когда змеи скрылись, они двинулись дальше, а под вечер третьего дня наконец вышли к краю скал.

Храм стоял прямо у подножия гор — словно часть самой породы, вросший в скалу, полузасыпанный, с раскрошенными колоннами, покрытыми заросшими мхом рунами. От него веяло сыростью, мраком и странным запахом — смесью ладана и гнили.

— Уютненько, — сказал один из солдат, вытаскивая меч. — У меня жена кухню в таком стиле хотела сделать.

— Слушай, а у неё хороший вкус, — хмыкнул Алекс, — особенно если к кухне прилагается смертельное проклятие и язвы.

Они подошли ближе. На стенах уже проступили знаки. Древние символы, похожие на метку, что светилась в груди Алекса. От неё слегка пульсировало — не больно, но будто что-то изнутри тянулось к храму.

— Ну что, господа, — произнёс Алекс, остановившись у входа. — Впереди — проверка. Сдохнем — не забудьте оставить хорошие надгробия. Желаю всем не сойти с ума от этого древнего зла.

Лия посмотрела на него, подняла бровь:

— Это твоё вдохновляющее прощальное слово? Тебе не кажется, что не особо мотивирует?

— Вдохновляющее? Нет. Просто реалистичное. А вот теперь — вперёд.

Они вошли.

Внутри храм был гораздо больше, чем снаружи. Темные своды терялись в высоте, а стены были украшены картинами, изображающими сцены из какого-то древнего культа. Фигуры в капюшонах склонялись перед источающим свет алтарём, в руках у них были сосуды, а у ног — мёртвые тела, словно плата за дары.

— Это вообще религия? Или собрание маньяков? — пробормотал один из солдат, озираясь.

— Разница часто не очевидна, — ответила Лия. — Особенно когда в жертву приносят людей.

Молчун уже шёл вперёд, не раздумывая. Его глаза ловили каждый отблеск, каждую тень. Алекс жестом показал остальным держаться вместе и двигаться следом. Пол под ногами был неровным — кое-где проваливался, будто проседал под весом тела. В воздухе витал тонкий, металлический запах крови.

— Как думаешь, артефакт тут? — спросила Лия шёпотом, когда они миновали первую галерею.

— Он здесь. Метка гудит сильнее, — Алекс показал на грудь. Кожа вокруг символа темнела, как от ожога.

— Тебе что плохо?

— Пока нет. Но он что-то хочет. Как будто тянется… — Он осёкся. — Подождите.

Они остановились. Впереди был узкий проход, уходящий вниз, и лестница, украшенная пиками и черепами. Настоящими, древними. Кто-то когда-то сложил их здесь как предупреждение. Или для дизайна.

Алекс шагнул первым.

Спускаясь, они слышали шорохи — то ли от воздуха, то ли что-то двигалось за стенами. Несколько раз стены сами по себе едва заметно дрожали, будто храм дышал.

— Что это вообще за место? — прошептал один из воинов. — Кто его построил?

— Кто-то, кто не хотел быть найденным, — хрипло отозвался Алекс.

Они добрались до нижнего зала — почти круглого, с девятью колоннами, уходящими в темноту. На полу — пентаграмма, в центре которой находился постамент с обломанным клинком. Но не артефакт — просто часть ритуала.

— Я бы не наступал на символы, — сказал Алекс. — В таких местах даже пердеж может запустить древнюю магию, судя по моему опыту.