И протянул мне кожаный кошелёк. С такими у нас дома бабульки в магазин ходят, за молоком.

Я его открыл. А потом долго смотрел внутрь, на одинокую золотую монетку.

— Непохоже на всё золото мира, — заметил я.

— Хек, — усмехнулся Лука Брази. — Это смотря, по какому курсу считать.

Вытащив монетку, я положил её на ладонь и принялся разглядывать.

Довольно тяжелая, с четким рифлёным ободом. На аверсе — профиль какого-то чувака, на реверсе — башня, похожая на Эйфелеву, но с неуловимыми при таких размерах различиями.

— И какой у вас тут курс? — монетка была небольшая, размером с советский пятак.

— Во-первых, ты должен знать, что это не просто золотой, — плюхнувшись обратно в кресло, Лука Брази отобрал у меня монету и принялся разглядывать её с какой-то затаённой любовью. — Это заковианское золото. Так называемый Золотой Макс. Раритетная вещь.

— То есть, оценивается она не по реальному весу, а…

— Точно, — Лука Брази расплылся в широкой улыбке. — Макс — это, знаешь ли, такая штука…

И он вложил монету мне в ладонь.

От нечего делать я принялся катать её на костяшках пальцев.

— Ладно, я понял. И что на неё можно купить?

— Ну, например, футбольный клуб.

Я посмотрел на толстяка с таким недоверием, что он рассмеялся.

— В Сан-Инферно, — внушительно добавил Лука Брази. — Такая монета идёт за тонну обычного золота девяносто девятой пробы.

Пальцы моментально вспотели и монета улетела под кресло.

Чёрт. Чёрт меня дери во все дырки!

Опустившись на карачки, я принялся шарить по полу. Солнце — то бишь, Задница, только показался над горизонтом, но его ослепительно-белые лучи уже выжгли мне всю сетчатку.

Перед глазами прыгали цветные пятна, среди которых я никак не мог различить золотой кругляш…

Сердце неприятно ёкнуло.

Но пальцы уже нащупали гладкую поверхность с ребристым краем, и я вздохнул с облегчением.

— Хочешь сказать, — усевшись обратно в кресло я спрятал монетку в кошелёк, а затем — в карман треников, на молнию. — Что вернувшись домой, я смогу купить… футбольный клуб?

А в голове уже завертелось.

Ну ладно, на Челси всё равно не хватит, да и нахрен он сдался, этот Челси, я ж не Абрамович.

Вернусь домой. Построю небольшой, но добротный стадион, наберу молодых ребят… И ни одна сволочь не сможет их продать без моего ведома!

Господи, да через несколько лет мы сможем выиграть всё! Чемпионат России, Лигу чемпионов, чёрта лысого…

— Сколько месяцев в году у вас длится навигация? — спросил я. — В смысле, как проходит чемпионат? Сколько занимает времени? Есть ли перерывы в сезоне?

Наверное, он видел, как у меня в глазах мелькают цифры — как на табло игрового автомата, выбросившего джек-пот.

Но я не мог удержаться.

Толстяк не соврал. Не соврал, старый чёрт, когда говорил про золото!

Я смогу создать самую лучшую команду на Земле. И главное, самое главное… Я смогу забрать Глазастика. Она будет всегда рядом, и никогда меня не забудет.

— Я могу отправить тебя домой прямо сейчас, — повторил Лука Брази. — Вместе с золотом. Ты его заслужил, просто согласившись на моё предложение. Шагнуть в дыру в стене — для этого нужны стальные яйца, и они у тебя есть. Я вижу, что тебе здесь не нравится, Тимур, — совсем другим тоном добавил он. — Я этого понять не могу, но если так…

— Я остаюсь, — я прямо чувствовал, как жжет бедро золотая монета. Сквозь карман чувствовал. — Я обещал тренировать вашу команду и я буду тренировать. Сезон мы отыграем.

— Этого мало, — мягко заметил Лука Брази. — Ты думаешь, зачем всё это? — и он повёл рукой вдоль поля, вдоль трибун, но казалось, что этим жестом он способен охватить и весь мир, впридачу.

Деньги, — хотел сказать я. У нас, на Земле, весь движ идёт из-за денег. Игроки, фанаты — всё по боку. Лишь бы бабло капало, клубы богатели, а с ними — и их владельцы…

Но я прикусил язык. Судя по всему, у этих ребят денег и так куры не клюют. А что выходит на первый план, когда тупо зарабатывать уже неинтересно?

— Амбиции, — сказал я, обращаясь к Луке Брази, к стадиону и к Глазу Люцифера. — Хороший понт — дороже денег. Вы хотите стать лучшими.

— Ай, молодца! — толстяк аж причмокнул. — Всё-то ты понимаешь.

Вроде похвалил, а я обтекаю…

Достав сигару — синюю, что было дико, Лука Брази закурил.