— Спасибо, Лола. Но можно сам разберусь, ладно?

Горгонида пожала плечами — то ещё зрелище, скажу я вам. И отошла.

Чел опять нарисовался в поле зрения. Только руку больше не протягивал и не улыбался.

— Слушай, тренер, я тебя понимаю, — сказал он. — Незнакомый чувак, предлагает дружбу… Но зачем сразу посылать-то?

Я фыркнул. Почти как Амалия, но у неё получалось лучше.

— Во-первых, я тебя знаю, — заявил я. — Видел твой профиль на монетах. На одной монете. А ещё ты — владелец «Сынов Анархии». А у Задниц с ними — противоборство, сечёшь? Так что друзьями мы не можем быть по оп-ре-де-лению.

Паб продолжал неспешно покачиваться. И я был этому только рад — не хотелось воспринимать действительность такой, как она есть.

— Ну, владелец — громко сказано, — рассмеялся чел. — Вообще-то «Сыны» — ребята самостоятельные, а в «Чашке» всем заправляет мой друг Колян, отличный парень, между прочим.

— Ага, — я вспомнил предложение Серёги. — Конечно. Что-то много вас, отличных парней, здесь развелось.

— Значит, надо держаться вместе! — расплылся в улыбке чел.

Я чуть ему не врезал, честное слово.

— Оторва, может, всё-таки оторвать ему руку? Или палец, на худой конец…

— Это она так шутит, — поспешно сказал Макс. Потом повернулся к горгониде, улыбнулся ей, как примерный внук, а потом сказал, обращаясь ко мне. — Познакомься, тренер: это Медуза Горгона. Для друзей — просто Лола, или Лолита. Лучший форвард Сынов Анархии, начальник охраны стрипклуба «Чистилище», а по совместительству — мой самый-пресамый лучший друг. Кроме Коляна, конечно.

— Ну, ты скажешь, Оторва… — горгонида засмущалась. — Нет, правда?И это всё я?

— Знаешь, давно хотела у тебя спросить, — встряла Лилит, обращаясь к Медузе. Бросила на нас с Максом косой взгляд и заговорщицки подмигнула. — Но это чисто женский разговор, так что, может, мы с тобой… — изящно соскочив с табурета, ведьма подхватила горгону и повлекла её к дальнему концу стойки бара.

Макс посмотрел на меня…

— Всё, что я говорил о Лоле — правда, — сказал он.

Я кивнул.

— Видел её во время игры. Она — супер.

— Жаль, что вы проиграли, — сказал на это Макс.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Мы проиграли ТВОЕЙ команде. Если что.

— Я уже говорил: это не моя команда. Просто так вышло, что клуб оформили на моё имя. Нет, честно. Я этого даже не знал.

У меня задёргалась щека.

Знаем мы таких молокососов. Золотая молодёжь, папин шестисотый мерс… Родились с бриллиантовым «Ролексом» в жопе.

Вдох — выдох. Вдох…

— Слушай, Макс, чего тебе от меня надо, а? — паб качаться перестал, и я решил, что это мне не нравится. А потому сделал хороший глоток вина.

Ух… Пожар в желудке, умноженный на температуру внешней среды, создавал непередаваемые ощущения.

Казалось, меня живьём засунули в печь и парят ледяными вениками.

— Ходят слухи, — медленно сказал Макс. — Что мастер Скопик поручил разработку новых футбольных правил именно тебе.

А. Вот оно что.

— И ты хочешь внести несколько пожеланий, так? — я приподнял одну бровь. — Таких, которые помогут хорошенько нагреть руки.

Макс, который как раз в этот момент приложился к стакану газировки, громко фыркнул.

Взяв салфетку из лежащей на стойке пачки, я демонстративно вытер лицо, промокнул спортивную куртку…

— Ой, прости, — нет, ну что за парень, а? Ещё и руки тянет, чтобы помочь… Я отстранился. — Ну, не хочешь — как хочешь, — и он посмотрел на меня совершенно серьёзно. Словно и не фыркал секунду назад, как невоспитанный пацан. — Я пришел просто познакомиться. Ну ладно, не просто, — он смутился. Блин твою мать, он смутился!.. — Мой друг Лука Брази сказал, что ты очешуенный чувак. Жесткий, как мужское порно. Но я хотел убедиться лично.

Не скажу, что сравнение мне пришлось по душе. Но он упомянул Луку Брази, а сейчас это единственный в Сан-Инферно землянин, которому я доверяю…

— Убедиться — в чём? — речь давалась с трудом. И не потому, что у меня заплетался язык. Как раз наоборот: челюсти свело судорогой.

— В том, что ты будешь объективен, — и он опять улыбнулся.

А я подумал: многие из-за этой улыбки пойдут за ним и в огонь и в воду. Из-за неё, и из-за того, КАК он на тебя смотрит.