Ветер трепал их галстуки и одежду, но они его словно не замечали. Джейку эти люди напомнили солдат-наемников за миг до того, как они войдут в чей-то дом и убьют там всех, не испытав ни малейших признаков эмоций.

Прикурив, черный выбросил спичку и, затянувшись, повернулся к своему напарнику. Тот заинтересованно перевел взгляд на своего спутника. Лицо черного человека покрывали морщины, он был уже далеко не молод. Белому было, на вид, лет сорок пять – пятьдесят.

Джейк непонимающе посмотрел на артистов цирка. Девушка, с силой оторвав взгляд от этих людей в жутких костюмах, посмотрела прямо в глаза мальчику.

– Джейк, иди домой, - ровным голосом сказала она. От ее прежнего веселого тона не осталось и следа.

Джейк не стал спорить и быстро молча пошел в сторону выхода. Он миновал кассу и прошел мимо странных визитеров. В какой-то момент ему показалось, что они его схватят, но те даже не взглянули на ребенка. Мальчик, отойдя на пятьдесят метров и дойдя до поворота улицы, обернулся. Два человека в черном неторопливо входили на территорию цирка. Джейку стало нестерпимо жалко этих немного чудаковатых, но таких милых артистов. Их животных. Всех, кого он оставил позади. Всех, кто так тепло отнесся к нему. В его сердце поселилась тревога за артистов: кто эти люди? Что плохого они принесли? Хорошее они принести не могли по определению – слишком уж сильно переменились в лицах артисты.

Лиз пропала, а теперь еще и эти добрейшие люди пострадают… Плохое время. Плохой город.

Джейк шел по ожившим с приходом дня улицам. Ночью тут тоже хватало жизни, но днем было больше людей. Вот и сейчас мальчик проходил мимо странного вида деда, сидевшего на видавшем виды табурете возле одного из домов. Дед был странным: треугольная меховая шапка, старое пальто, очень старые сапоги с потрепанными голенищами, неухоженная борода до груди и немного безумный взгляд. В руках дед держал гармонь и надтреснутым голосом пел частушки:

– Маленький мальчик,

Гулял в темноте.

Маленький мальчик

Попал на ужин ко мне, – самозабвенно пел дед. Джейк на миг остановился возле частушечника и прислушался. На частушки это было мало похоже.

– Больше не бегает он

И не поет,

Издал он свой последний,

Тяжкий, стон…

От этих жутких строк, напеваемых столь жизнерадостно, у Джейка по спине пробежали мурашки. А дед все пел и пел, гармонь раскрывалась и закрывалась, втягивая и выдавливая из себя воздух, что порождал веселую, но какую-то вязкую, будто гипнотизирующую, мелодию.

Перед дедом лежала небольшая тряпица, на которую прохожие швыряли разные предметы: кто-то кидал части еды, кто-то – разноцветные кусочки металлов и блестящих камней. Кто-то бросил даже детский зуб. Джейк еще раз поежился и собрался было уже идти дальше - от песен этого безумца становилось страшно, - как вдруг кто-то произнес у него над плечом очень грустным голосом:

– Знаешь, а я больше не могу ходить по воде.

Джейк недоуменно оглянулся. Рядом с ним стоял длинноволосый худощавый человек в замызганном хитоне. Человек был небрит и вид имел крайне усталый, а в глазах – безмерная печаль.

– Что? – переспросил мальчик.

– По воде, - печально улыбнулся высокий человек. – А раньше – мог.

– Ну, э, я соболезную, - неуверенно сказал мальчик. – А что случилось? – ему было все равно, но Джейк считал, что будет крайне невежливо просто проигнорировать этого человека. Впрочем, тот, кажется, не услышал вопроса.

– И разные люди – они слушали меня, прислушивались к моим словам. А потом один добрый человек привел других и, в общем… Плохо все закончилось. Но он предупреждал меня сразу, что так и будет…

– Он?..

– Мой отец, - человек печально улыбнулся.
– Он сразу сказал, что меня ждет впереди, - внезапно лицо говорившего помрачнело. – Но он обманул меня. Я больше не могу ходить по воде! И я попал не туда, куда он обещал! Я попал…

– Сюда? – осторожно спросил мальчик.

– Да, - прошептал человек. Он закрыл лицо руками и несколько раз всхлипнул. Джейк не знал, что нужно было сказать или сделать в такой ситуации, и, пока он размышлял над этим, человек в хитоне куда-то побрел, не отрывая ладоней от своего лица.

Мальчик проводил худого человека рассеянным взглядом. Vallee de l'ombre – тут много разных живет. Кто-то – странный. Кто-то – опасный. Но что-то в словах, в печали глаз его, зацепило Джейка, и он молча стоял и провожал взглядом человека в хитоне.

А безумный дед все продолжал петь жуткие частушки, перемежая их сюжетно-неуместными смешками. Джейк тряхнул головой и побрел дальше. У него хватало и своих проблем, незачем взваливать на себя еще и чужие.

Мальчик снова вышел на площадь с конным памятником. Сейчас она была, можно сказать, полна народом: примерно три десятка разных сущностей ходили по брусчатке и вдвое меньше – торговали прямо с переносных лотков всякой всячиной.