Теоретически.

Рогатый молча смотрел на мальчика и не двигался. Ребенок смотрел на него в ответ и тоже не двигался. Существо переменило позу, повернувшись к мальчику чуть боком. Оно вновь склонило голову на бок и, протянув руку вперед, указало пальцем куда-то за плечо Джейка. Тот, мгновенно вспомнив о молчаливых людях, стоявших вокруг него лицом к лесу, испуганно обернулся и внезапно оказался уже в другом месте: лес, существо и странные люди исчезли. Джейк огляделся и даже сделал шаг назад, но лес не вернулся. Его место занял длинный коридор внутри какого-то дома.

Пыльный бордовый ковер поверх скрипучего пола, канделябры на стенах, обшитых деревянными панелями, красивые массивные двери по обе стороны прохода… и картины на стенах.

Ближайший к мальчику холст – двойной портрет. Какой-то мужчина в военном мундире и бледная женщина в красивом платье. Джейк подошел ближе и увидел, что изображена на картине не совсем женщина. Вернее, женщина, но не человек: бледная кожа, заостренные уши, острые, выпирающие изо рта зубы-клыки, черные глаза, выражение неизбывной печали на лице, длинные тонкие пальцы со страшными когтями и пятна крови на платье. А у мужчины в мундире головы и вовсе не было. Вместо нее было бесформенное кровавое пятно, будто тот выстрелил себе в голову чем-то, что обладало невероятной разрушительной силой. И содержимое его черепа попало на картину изнутри.

От того у дамы такой грустный вид. Наверно.

На соседней картине нарисованы мама и ее ребенок – совсем еще кроха, она держит его на руках. В глазах у нее – грусть и вина. Лицо – будто белая маска, где губы переходят сразу в неровные, гипертрофированные, острые квадратные зубы. Вокруг глаз – глубокие тени. Лицо ребенка – точно такая же маска, только вместо грусти и вины на лице у него ехидство и самодовольство, будто это он повинен в том, что они выглядят именно так.

Джейку стало страшно и он поспешил прочь от жутких полотен.

Внезапно и совершенно не к месту он вспомнил, как случайно в трактире услышал разговор двух посетителей. Один из них – гоблин. Темно-зеленая кожа, невысокий, длинные руки с тонкими пальцами и остроконечные уши. Второй – человек. Небритый, усталый, весь какой-то поношенный. Человек сказал, что слышал, будто раньше универсальной валютой во всей Vallee de l'ombre, Долине Теней, было золото. А потом почему-то всем стало наплевать на этот металл.

Гоблин ему и ответил, что да, раньше так и было. И золото было универсальным – все его ценили и считали важным. Только вот потом отыскался город, где золото стоило дешевле камня. Им буквально мостили улицы – просто потому, что его было чересчур много. Долгое время город этот считался сказкой, мифом. А потом туда пришли искатели сокровищ – команда из четырех храбрых существ: громилы, вора, снайпера и чародейки. Они преодолели немало трудностей на своем пути, имели дело со многими носителями разума и порой чудом оставались в живых. По крупицам собирая информацию, они-таки смогли прийти к этому мифическому городу. А придя – обомлели. Люди там действительно ценили золото не больше, чем песок. Наворовав там золотой тротуарной плитки, герои ушли восвояси, где и стали сказочно богаты и скончались в довольстве и роскоши, убитые поодиночке завистниками.

А потом по их следам в город пришли другие.

И тоже набрали там золотых безделушек. Жители города искренне не понимали, что такое творится в головах их гостей – воруют тротуарную плитку, ограду в парках, всякие декоративные штуки… А потом пришли новые гости. И новые. И еще. И еще. И они все брали и брали, выменивали и покупали, отдавая за килограммы желтого металла смехотворные суммы. Жители города не унывали: рядом с их городом залегала практически не иссякающая золотая жила и добывался этот металл чуть ли не быстрее, чем его уносили.

В итоге все взятое в том городе золото попало в остальной мир и попросту обрушило рынок – оно стало никому не нужно. Отчасти ведь его высокая цена обуславливалась тем, что металл этот встречался довольно редко. Поэтому все перестали ценить золото, а замену ему так и не нашли. Поэтому не существует единой твердой валюты. В каждом городе есть малое количество собственных денег, но они не ценятся другими городами.

Джейк задумался: почему именно сейчас это пришло ему в голову? А потом понял – подсвечники, рамы картин и некоторые другие детали интерьера были или золотыми, или позолоченными. Они тускло поблескивали в темноте, отражая скудный свет свечей, отчего весь пропахший пылью коридор заполнялся мягким теплым светом.

Джейк шел дальше. Коридор, казалось, никогда не закончится: вроде мальчик и двигался, вроде переставлял ноги, но вот к теряющемуся в полумраке впереди концу так и не приближался. Джейк в отчаянии оглянулся – начало коридора тоже терялось в полумраке. Мальчик остановился и огляделся. Слева была деревянная дверь, справа – очередная картина. На ней: небольшая белая каменная колонна и две вроде бы женские фигуры в монашеских одеяниях. Кисти, лежащие на колонне, – холодные, тонкие и будто пышущие остротой – как лезвия смертельно-острых бритв. На головах… головы… больше всего они мальчику напоминали большие белые вязаные носки, которые кто-то надел на голову, а сверху еще и приклеил какие-то черные шнуры, имитирующие волосы. Вместо глаз – какие-то невнятные черные провалы с будто тлеющими угольками где-то там, в глубине черепа. Рты – словно наспех прорезаны зубчатым ножом и обведены ярко-алой губной помадой. Правая фигура – стоит с улыбающимся ртом и печальной ехидцей. Левая – откровенно печальная и страдающая.

От одного взгляда на картину что-то внутри Джейка похолодело и он побежал прочь. Через некоторое время он заметил, что из-под одной из дверей впереди слева виднеется свет. Мальчик остановился. Сердце его стучало, точно паровой молот. Он отдышался и заглянул в крупную замочную скважину под старой медной дверной ручкой.

Он боялся увидеть что-то похожее на последнюю картину. Он боялся увидеть тех двух существ в одеянии монашек, с их ужасными ртами и острыми пальцами.

Но увидел он внутри совсем не это: небольшая комната с огромным окном. За стеклом – тьма и ничего не видно. Мальчику на миг показалось, что он слышит шум дождя и видит потоки воды на стекле, но, возможно, это было всего лишь его воображение.