В их настоящем состоянии ума им не возможно было помочь в любом случае.

Вскоре мы покинули эту интересную пару, и оказались у подножия больших темных гор, и при помощи странно бледного светящегося зарева, которое висело пятнами над ними, мы смогли исследовать их немного. Не было никаких проложенных тропинок, и скалы были очень обрывистые, таким образом, мы поднимались, как могли — поскольку я должен объяснить, что, беря на себя определенную часть условий этой низкой сферы, я потерял способность подниматься по желанию и плавать, которая была, как правило, у тех, кто достиг Рассветной Страны. После трудного подъёма на одну из ближних вершин горы, мы начали движение вдоль одного гребня, слабо освещенного странными мерцающими вспышками легких фосфоресцирующих огней, и созерцали по обе стороны от нас обширные глубокие пропасти среди скал, тёмные обрывы, и ужасно смотрящиеся черные впадины. Из некоторых из них доносились продолжительные скорбные крики и стоны а изредка просьба о помощи. Я был очень потрясён при мысли, что внизу, на таких глубинах страдали духи, и я совершенно был в недоумении, как им помочь, когда мой компаньон, который показал поразительное рвение при всех моих усилиях по спасению людей, предложил, чтобы мы сделали канат из большей части разросшихся здесь, выглядевших завялыми сорняков и травы, которые росли в малые расщелинах обычно таких голых скал, и на таком канате я мог бы опустить его вниз, поскольку он был более приспособлен к такому способу подъёма, чем я, и таким образом мы смогли бы освободить некоторые из этих духов из их ужасного положения.

Это было хорошая идея, таким образом, мы принялись за работу и вскоре имели канат, достаточно прочный, чтобы выдержать вес моего друга, поскольку вы должны знать, что в духовных, так же как и в материальных вещах, вес является сравнительным понятием, и плотность этих низких сфер имеет гораздо большую прочность и вес, чем у духа, принадлежащему к более продвинутой сфере, и хотя ваши вещественные глаза во время земной жизни не смогли бы воспринимать моего друга-пирата ни по какой вещественной форме, ни по весу, и только очень незначительное развитие ваших духовных способностей позволило бы вам видеть его, а также ощущать его присутствие, хотя дух следующего уровня, более высокого, всё ещё остался бы невидимым для вас. Таким образом, я не заблуждаюсь, что является невероятным, когда я говорю о весе моего друга, который для каната, сделанного из духовной травы и сорняков, был столь же большой нагрузкой, как имело бы место с земным человеком и земными материалами. Закрепив один конец каната к скале, дух спускался стремительно и уверенно, приобретя эти навыки для себя во время работы в качестве матроса. Вскоре там он закрепил канат вокруг тела бедного беспомощного, которого он нашел лежащим и стонущим в самом низу. Затем я вытягивал канат и духа, и когда он был в безопасности, я опускал снова канат моему другу и доставал его, и когда мы сделали всё, что могли для спасённого, мы пошли и помогли ещё многим подобным способом.

Когда мы вытащили столько, сколько мы смогли найти, произошла очень странная вещь. Фосфоресцирующие огоньки исчезли и мы остались в полной темноте, в то время как таинственный голос, плавая, как показалось, в воздухе, сказал: «Идите теперь дальше, ваша работа здесь закончилась. Те, которых вы спасли, были пойманы в свои собственных капканы и силки, которые они делали для других, получили их для себя, до того времени, когда раскаяние и желание искупить смогли приблизить к ним спасателей, которые помогли им освободиться из темниц, которые они самостоятельно создали. В этих горах много духов, заключенных в тюрьмы, тех, кто ещё не может быть спасён никем, поскольку они бы только представляли опасность на свободе для других, а пагубное воздействие и зло, которое они будут распространять вокруг, делают их более длинное заключение — необходимостью. Ведь эти темницы — их собственные творения, поскольку все эти большие горы страданий — результат и продукт человеческих земных жизней, и эти пропасти — всего лишь духовные копии тех пропастей отчаяния, в которые они вогнали своих несчастных жертв в земной жизни. Только когда их сердца размягчатся, и когда они возжелают свободы, чтобы сделать добро вместо зла, их темницы откроются и они будут извлечены из своего жалкого существования, в которое погребла их собственная ужасная жестокость по отношению к другим».

Голос умолк, и одиноко, в темноте, мы нащупывали нашу дорогу вниз среди гор, пока мы снова не достигли ровного места. Те ужасные таинственные темные долины вечной ночи — те высокие горы эгоизма и гнета — настолько заморозили моё сердце, что я, действительно, был рад, что для меня нет больше необходимости надолго здесь задерживаться.

___________________

Наше странствие теперь привело нам к огромному лесу, странные фантастические деревья которого походили на то, что каждый видит в некотором ужасном кошмарном сне. Безлиственные ветви были подобны живым рукам, которые тянулись в разные стороны, чтобы схватить и удерживать несчастного странника. Длинные змеевидные корни тянулись подобно скрученным веревкам, и пытались сбить его с ног. Стволы деревьев были голыми и почерневшими, как если бы их обожгло губительным дыханием огня. Вместо коры сочилась густая грязная слизь и подобно клеящемуся воску, цепко удерживала любую руку, которая касалась его. Большие колеблющиеся завесы некоторой странно темной атмосферы, подобно мху, накрывали ветви, как покров, и помогали окутать и изменить курс любого, кто попытается проникнуть через этот призрачный лес. Слабые приглушенные крики, подобно тем, кто изнурён и наполовину задушен, исходили из этого ужасного леса, и тут и там мы могли видеть, лишённые свободы, души, удерживаемые, подобно пленникам, в объятии этих необыкновенных темниц, изо всех сил пытающихся освободиться, и всё же неспособных сдвинуться ни на один шаг.

Я задавался вопросом, «Как мы можем им помочь?» Некоторые были пойманы за ноги — сплетённые корни удерживали их, как в тисках. У другого рука была приклеена к стволу дерева. Другой был закутан в покров черного мха, в то время как у иного голова и плечи были схвачены несколькими ветвями, которые закрывали их. Дикие, свирепо смотрящие животные бродили вокруг них, и огромные стервятники хлопали крыльями у них над головой, но всё же, казалось, неспособными коснуться любого из пленников, хотя они и пребывали так рядом.

«Кто эти мужчины и женщины?» — спрашивал я.

«Они те», — был ответ, «кто смотрел с наслаждением на страдания других, те, кто натравливал на своих собратьев, чтобы их рвали на куски дикие животные, чтобы они могли получать возбуждение от их страданий. Они — все те, кто без какой-либо причины, лишь по жестокому вожделению, многими различных способами и многих в разных возрастах, мучили, заманив в ловушку и убили тех, кто был более беззащитным, чем они сами, и для всех их теперь здесь освобождение придёт лишь тогда, когда они извлекут урок милосердия и жалости к другим и испытают желание спасти другого от страданий, даже за счет собственного горя. Затем будут сняты эти путы и цепи, которые удерживают их, и они затем смогут пойти дальше, чтобы через свой труд искупить свою вину. До того времени никто не сможет им помочь — ни один не сможет их освободить. Их освобождение должно быть результатом их собственных более милосердных желаний и стремлений. Если ты повторно представишь себе историю вашей Земли и задумаешься, как человек во все времена и во всех странах тиранил, угнетал и мучил своих собратьев, ты не будешь задаваться вопросом, почему этот обширный лес так сильно заселён. Посчитали правильным позволить тебе увидеть, для твоего собственного обучения, это ужасное место, однако, ни у кого из этих существ, которые ты видишь и сожалеешь, до сих пор не наступили внутренние перемены, чтобы ты смог им помочь, ныне ты перейдёшь в другой регион, где ты сможешь сделать больше хорошего».

___________________

После того, как мы покинули Леса Отчаянья, не пройдя далеко по нашей дороге, я увидел к моей большой радости, что к нам приблизился мой друг Хассейн. Однако, помня, о предупреждениях Аринзимана, я подал ему установленный знак и получил пароль в ответ. Он сказал, что прибыл с посланием от моего отца и от моей возлюбленной, которые прислал, действительно мне, ласковые слова любви и поддержки. Хэссеин сказал мне, что моя миссия будет теперь проходить среди тех больших масс духов, злые наклонности которых произошли только от их интеллектуальных способностей, и их изобретательностью при совершении преступлений. «Они — те», — сказал он, «кто был правителями людей и королями рассудка во всех областях, но кто извратил и злоупотребил своими способностями, которыми они были одарены, и пока они не сделали них проклятием, а не благословением.

С большинством из них ты должен будешь быть начеку в любом случае, как против соблазнов, которые они будут пытаться протащить, чтобы искусить тебя, так и против предательств любого вида, который они будут практиковать на тебе. Среди них находятся, тем не менее, некоторые духи, которым ты послан в помощь и на кого твоё собственное ощущение и обстоятельства тебе укажут, и кому твои слова будут нравиться и твоя помощь будет ценной. Я не буду по всей вероятности приносить тебе послания снова, для этого можно послать кого-то другого, а ты должен, прежде всего, помнить и встречать каждого приходящего к тебе с недоверием, пока он не сможет тебе подать знак и символ, который я дал тебе. Ты теперь, фактически, собираешься вторгнуться в лагерь противника, и ты обнаружишь, что твоё поручение известно им и они будут возмущаться, притворяясь, что это им подходит. Опасайся, затем, всех их лживых обещаний, и даже если они будут казаться самыми доброжелательными, не доверяй им больше всего».