Я обещал помнить и учитывать все его предупреждения, а он добавил, что я должен буду на какое-то время расстаться с моим верного спутником, пиратом, поскольку он не может безопасно следовать со мной в тех местах, к которым будет вести мой путь, но он пообещал, что оставит его на попечении того, кто сможет помочь ему вскоре оставить эту темную страну.

После того, как я передал моей возлюбленной и моему отцу свою любовь и радушные послания, которые Хассейн обещал доставить им, мы расстались, и я отправился в точно определённом направлении, весьма ободрённый и обнадёженный хорошими известиями и любящим посланием, которое я получил.

Я продолжил двигаться, но через короткий отрезок дороги я видел, что Верный Друг сидел на обочине, очевидно ожидая меня. Я был искренне рад видеть его снова и иметь дальнейшие наставления от него. Мы приветствовали друг друга с большим радушием. Он был теперь, как он сказал мне, назначен сопровождать меня во время моего настоящего странствия, и он рассказал мне о многих странных обстоятельствах, которые случились с ним и которые, я уверен, были очень интересными, но поскольку они должным образом не принадлежат моему собственному странствию, я не буду рассказывать о них здесь.

Верный Друг стал подыматься со мной на высокую башню, с верхней части которой мы могли бы увидеть на всём протяжении город, что собирались посетить — этот предварительный обзор, он сказал, вероятно, окажется полезным и интересным для нас обеих. Мы были, как я говорил, всегда окружены этим темным полуночным небом и тяжелой дымчатой атмосферой, весьма подобной черному туману, но всё же отличающейся от него и не совсем такой плотной, так как можно было видеть через неё. Тут и там эта темнота была освещена в некоторых местах странным фосфоресцирующим светом, который я описывал, а в другом месте зловещим пламенем, разожженным от жестоких страстей духовных жителей.

Когда мы поднялись на верхнюю часть высокой башни, которая, оказалось, была построена из черных камней, мы увидели лежащий ниже под нами широкий участок темной страны. Тяжелые ночные облака, подвешенные на горизонте, а ближе всего к нам находился большой город, странная смесь великолепия и развалин, которая характеризовала все города, которые я видел на этой темной земле. Безлесная почерневшая пустошь окружила их и большие массы темно кровянистых испарений, висели, нависшими над этом большом городе скорби и злодеяний. Могущественные замки, высокие дворцы, красивые здания, всё отмечено разорением и упадком — все затемнённые и запачканные пятнами греховных жизней жили внутри них. Пребывающие в разрушенном состоянии, но всё же скрепляемые магнетизмом их духовных жителей — здания, которые оставались таковыми до тех пор, пока служили как узы, которые ткут земные жизни их духовных жителей, держали их в этом состоянии, и распалось бы в пыль всякий раз, когда покаяние души должно разорвать те узы и позволить им свободно перемещаться; растертые в порошок, однако, лишь чтобы быть восстановленными другой греховной душой в форме, в которую его земная жизнь, полна удовольствий, должна будет сформировать. Здесь был дворец — там около него лачуга. Подобно как жизни и желания проживающих духов были сплетены и смешались на Земле, так были и их жилища сооружены друг с другом рядом.

Вы когда-либо задумывались, кто пребывает ныне на Земле, что товарищи из ваших земных жизней могут быть связаны с вами и в духовном мире? Как узы магнетизма, которые вы сформировали на Земле, могут соединить ваши духи и ваши судьбы в духовном мире так, что вы сможете только с большими трудностями и с большими страданиями разъединить их? Таким образом я видел в этих зданиях передо мной дворец гордого патриция, построенный из его желаний, и обезображен его преступлениями, соединенным со скромными жилищами его рабов, его паразитов и сводников на Земле, которые были, несомненно, сформированы их страстью и изуродованы их злодеяниями, и между жилищами и его дворцом там были те же самые узы духовного магнетизма как между ним и теми, кто был участниками и орудиями его злых устремлений. Он больше не способен, непосредственно, освободиться от них и их назойливости, а они лишиться, непосредственно, его тирании, до тех пор, пока более высокое и более чистое желание не сможет проснуться в душах одного или других из них и таким образом поднять их выше из настоящего уровня. Таким образом, происходит так, что они снова и снова переживают свои земные жизни, как в ужасном сновидении, возбужденным их прошлыми воспоминаниями, которые наглядно показывают им снова и снова, подобно на подвижную панораму их прошлые деяния и исполнителей, для того чтобы ни при каких диких выходках в этой темной стране они не смогли избежать грызущего действия их совести, до тех пор, пока последнее вожделение похоти и греха должно быть истреблено из их душ.

Над этим большом духовным городом прошлых земных жизней висели, как я говорил, пятна света тускло туманного вида, подобно бледно светящейся дымке, серо стального цвета. Это, как мне сказали, был свет, произошедший от сильно рассудочных жителей, души которых были деградированы, но не неразвиты, и чей рассудок был высокого порядка, но они посвятили его низменным наклонностям, так, чтобы они утратили истинный свет души, и только это странное отражение их интеллектуальных способностей осталось. В других частях города сама атмосфера казалась в огне. Огни пламени, повешенные в воздухе, мерцали с места на место, как призрачные огни, топливо которых превращалось в пепел, прежде чем прекращал гореть, и подобно плавающим призракам пламя было охвачено тут и там потоками воздуха, я видел, как группы темных духов небрежно бредут вверх и вниз по улицам, или возможно не осознавая этого призрачного пламени, которое было выброшено в атмосферу, и было порождено их собственными жестокими страстями, которые висели вокруг них, как духовное пламя.

Когда я смотрел и всматривался в этот чуждый город мертвых и разрушенных душ, странная волна ощущений охватила меня, поскольку в его разрушающихся стенах, его вышедших из употребления зданиях, я мог обнаружить сходство с одним городом на земле, с которым я был близко знаком и который был дорог моему сердцу, так как я был одним из ее сыновей, и я вслух обратился к моему спутнику, чтобы спросить, чтобы это значило — что за видение было это, которое я созерцал перед собой. Действительно ли это было прошлое или будущее или настоящее моего возлюбленного города?

«Это — всё вместе», — он ответил. «То, что ты видишь теперь перед собой, здания и духи его прошлого — то есть, такие, что творили зло — а там среди них, здания, наполовину законченные, это тех, кто пребывает ещё на Земле ныне, и формируют их для себя; и как эти жилища прошлого ныне, так и наполовину законченные здания в будущем к тому времени, когда каждый, кто их строит теперь, должен будет завершить их, ведь это дело всей его жизни, греха и угнетения. Созерцай и рассматривай это хорошо, и затем, когда возвратишься посланцем на Землю, озвучишь предостережение своим соотечественниками о том, какая судьба ждёт так многих. Если твой голос отзовётся эхом даже в одном сердце и задержит постройку, лишь одно из этих незаконченных зданий, ты сделаешь хорошее дело, и твой визит сюда будет полезным, чего бы он не стоил тебе. Все же это не единственная причина твоего прибытия сюда. Для тебя и для меня, о, мой друг, есть работа даже в этом городе; есть души, которые мы можем спасти от их затемненных жизней, те, кто вернётся к Земле, и трубно объявят людям ужасы расплаты, тем которых они сами знали, и кого они бы хотели от других спасти.