И Тяпка полезла к нему лизаться, как к своему.

— Наставник Авис, мне с вами тоже надо поговорить, — сказала я. — Я весточку привезла, от Преподобного Грейда.

Авис улыбнулся в бороду:

— Жив, значит, старик! Ну и слава Богу! Он прозорливый, дурного не посоветует… хорошо.

Был рад слушать — и я ему выложила всё по порядку, как Грейд велел расписать для полковых капелланов. Ещё и от себя прибавила: чтобы на моторы — да и на пушки, чего уж! — наносили защитные звёзды, кроме обряда освящения храмовой утвари. Звёздочки не помешают, даже если и не помогут.

Авис слушал и кивал:

— Это всё верно, это Преподобный дело говорил.

Между тем синее оконце хижины-часовни стало совсем чёрным. Сумерки превращались в настоящую ночь.

— Мне надо позвать Ричарда, — сказала я.

Как будто было слегка неловко обращаться к вампиру при Ависе: всё-таки кровь — а в Ависе виделось что-то особенное… Как детское… но я вовремя вспомнила, что он закалывал штыком серых гадов. Кровью его точно не испугаешь, подумала я, — и Авис словно на мысли ответил:

— Так Клай это зеркало тут и поставил для наших вампиров. Чтобы, значит, разговаривать — и чтобы выходить на их пути, что не от мира сего. Отчего же не позвать Ричарда…

И Клай остановился посмотреть — поодаль. Будто собирался кинуться мне на помощь, если что. Но я была уверена: Ричарда стоит только увидеть — и всё будет ясно.

Я даже не резала клешню по-настоящему, так, слегка проколола ладонь. Я знала, что уж Ричард-то и так услышит — он и услышал.

Махнул через раму. Вошёл — и будто стало немного светлее, даже лампады разгорелись чуть поярче. И Тяпка немедленно кинулась к нему обниматься — и я тоже была не прочь кинуться.

— Привет, леди Карла! — сказал Ричард, сияя своей щербатой улыбкой. — Вы не поверите: всё вышло, как вы с государыней Виллеминой и говорили. Я расскажу… Доброй ночи, отец наставник, благословите!

Авис удивился, но благословил — и стало ещё светлее, а я только диву далась, как им такое удаётся.

— А вы — Клай! — сказал Ричард Клаю очень уверенно. — Очень я рад вас видеть, мессир. Я вообще, знаете, рад, что вы меня позвали, леди Карла, и что ваши друзья здесь. Мне есть что рассказать — или же показать, если будете смотреть. Важное!

— Клай, да, — сказал Клай, протянул Ричарду руку, а Ричард, наверное, не так понял.

Потому что Клая будто молния прошила — он вздрогнул с головы до ног, моргнул и спросил совершенно ошарашенно:

— Как?! Как ты это сделал?!

— Это ты про что же? — весело спросил Ричард. — Про то, что они все пришли, или про учения?

— Почему я увидел?! — Клай его даже за руку держал, не отпускал. — Ричард, разве вампиры это умеют?!

Ричард махнул свободной рукой:

— Э, я так мог, когда даже живой был!

— Леди Карла, — сказал Клай, — как, где вы с государыней нашли это чудо сумеречное?

Я услышала, как у его изменился тон. Клай так разве что про Ольгера или про своего Барна раньше говорил. Про старых друзей. Ричард очередной раз всё правильно сделал.

— Я сам нашёлся, — сказал Ричард ужасно самодовольно.

— А мне не показал! — возмутилась я. — Какие учения-то?

— Это чудо полнолунное пыталось обучить старых вампиров штыковому бою, — сказал Клай — и не выдержал, фыркнул, хоть очень старался не ржать. — Я такого никогда не видел — и думал, что не увижу. Такого вообще не бывает!

— Да они всё равно же не стали! — начал оправдываться Ричард.

Клай перестал сдерживаться.

— Погоди, — сказал Ричард. — По порядку: государыня же сказала, что старые вампиры придут! Вот они и пришли. Им Лангр и Гелира рассказали. Пришли, понимаете, их личные обращённые — ну и ещё кто-то прибился, кто им доверял. Они такие сплетники, эти важные мессиры и леди! Раз-два — и уже все Сумерки в курсе: Мэльхар не собирается возвращаться, тут его Даром угощали за так, а мои обращённые штыками адских гончих закалывают на раз-два!

Теперь уже хохотал и Авис, аж стёкла дребезжали:

— Ну ты, воин Промысла, даёшь! Адских гончих? Штыками?

— Да не штыками! Вроде как штыками! — начал оправдываться Ричард. — Тем, кто постарше, привычнее сабли… или мечи там всякие… что ж их переучивать-то!

Я поняла, что тоже не могу больше терпеть. Почему-то чем он серьёзнее оправдывался, тем уморительнее становилось.

Ричард смотрел на нас с укоризной:

— Ну это же правда!

Мы еле успокоились.

— Научил? — спросила я, всхлипывая. — Мечами рубить тварей?