Обстановка накалялась. Следующая партия врагов тоже не пожелала отступать. Почти четыре десятка конных сайнадов разразились воплями, а потом бросились вперёд.

— Сионы, — осознал я. — Их движения! Они же не сидят на лошадях, а стоят, поджав ноги на седле! Сейчас прыгнут!

Выругавшись, наши всадники перегруппировались, а я, прищурившись, поднял перед лицом атакующих пелену пыли, бросив её им прямо в глаза за несколько секунд до столкновения.

Если у врага и были антимагические амулеты, они не сыграли свою роль, ведь я использовал не созданный, а поднятый с земли песок. Половина сионов мгновенно оказалась зарублена мощными ударами сабель. Ещё часть свалилась со своих лошадей или неудачно прыгнула, попав под копыта. Они тоже быстро нашли свою смерть. Однако часть умудрилась выжить и… бросилась бежать. В спину им летели «капли» и пули. Спаслись немногие.

— Сокрушающий Меч Кохрана с нами! — завопил Коуланд, которому начали вторить остальные бойцы.

Мы всё ещё были живы и могли продолжать — это главное…

Авангард сайнадов отогнал наши передовые войска только к сумеркам, после чего вплотную подошёл к Монхарбу. Восемь тысяч солдат, конницы и артиллерии (надеялись на осаду?). Небо заполнили птицы — оборотни и друидские. Приказ отступать наконец-то прозвучал. Вот только отступали мы… в город.

— Почему? — недоуменно взглянул я на Атмаса, который вытащил замызганную бумажку из почтовой шкатулки. — Разве мы не должны догонять беженцев?

— Приказ генерала Эдли, — глухо буркнул он. — Возможно будем оборонять Монхарб ради предоставления колонне лишнего времени отступления.

— Бессмысленно, — пожал я плечами, — нас слишком мало, плюс город наполнен предателями, которых не стали с собой забирать.

Всадник хмуро выругался и замолчал. Когда я уже думал, что не дождусь ответа, он открыл рот.

— Не думаю, что это была здравая мысль. Оставлять тех, в ком не уверен, — произнёс Коуланд. — Как бы подобное не выглядело, но… их надо было убить.

— Поддерживаешь монхарбскую резню? — с толикой неприязни покосился я на него. — Не видел тебя среди тех, кто убивал мирных.

— Меня там и не было, — ощерился он. — Но если бы был — то поддержал.

— Зачем? — я искренне пытался понять. — К чему бы это привело?!

— К тому, что сейчас мы бы вернулись в город, который пришлось оборонять только от внешнего врага! — рявкнул офицер. — От внешнего!

— Тц, — отвернулся я. Хотелось ответить. Очень. Но разногласия и ссоры в такие моменты ни к чему. Они сделают лишь хуже.

— Всё равно люди находили способ уйти, — сменил он тему. Но не так, чтобы сильно. — Договаривались с соседями, прятались в телегах, платили стражникам, перебирались через порт и тайные отнорки. Много способов было, очень много, — высказал Атмас.

— Однако же, — натянув неискреннюю улыбку, ответил я, — лучше получить в колонне беженцев десяток шпионов, чем пару сотен, верно? Какая-то часть диверсантов не смогла вырваться и осталась в Монхарбе.

— Куда мы сейчас отступаем, — фыркнул мужчина. — Да, ты полностью прав, Изен, — последние слова звучали с открытой насмешкой.

Промолчать удалось с трудом, но оно того стоило, как я считаю. Не зря говорят, что даже хрупкий и чисто формальный мир лучше войны. Война друг между другом нам была решительно не нужна. Вообще никак.

Подошли мы вовремя. Нас запустили через дальние боковые ворота, которые защищал целый взвод солдат. Причина проста — на улицах Монхарба кипел бой. Как бы мы ни старались, отряды врага проникли внутрь. То ли умудрились воспользоваться хаосом на улицах и пролезли через стены, то ли их впустили местные предатели — какими-то тайными контрабандистскими путями, то ли применили ещё какой способ. Это уже не важно. Суть в том, что в городе находился полноценный вражеский полк — благо, разделившийся на небольшие отряды. Во всяком случае так сообщил сержант на воротах.

— Видели сайнадского командира, голову, как его называли, — добавил мужчина, чьи волосы имели налёт седины. — А те ублюдки, из горожан, которых мы тут, значится, заперли, мародёрствовать направились — обносят теперь дома, да гадят по мелочи. Пожгли несколько пустых складов и конюшен. Не знаю уж зачем, всё равно город им достанется.

— Врождённая тяга к насилию, — бросил ему Коуланд. — Это же сайнады. Ублюдки похлеще имперцев. Тех хотя бы только Двуликий волновал, да Дэсарандес, которому задницу толпой нализывали. Эти же — испокон веков людей ловят.

Проехав за ворота, почти сразу услышали шум не такой уж далёкой свалки. Наши полторы сотни всадников (почти четверть погибла, треть остальных получили раны той или иной степени тяжести) сходу ворвались на монхарбские улицы, ударив в спину большому взводу из трёх сотен сайнадских ратников, уверенно загнавших в тупик сравнительно небольшую группу защитников, среди которых я рассмотрел знакомых ребят из «Чёрных Полос».

— Дерьмо, нас тоже оставили «прикрывать тылы»? — негромко пробурчал я.