– В этом Мире всё Чудо. Что вы имеете в виду под этим словом, Владимир Алексеевич?

– Мне и нашим читателям хотелось бы узнать, что произошло в отделении травматологии, что при Первой градской больнице находится?
– начал наводить меня на мысль Гиляровский.

– Вы имеете в виду, когда я решил помолиться об Андрее-студенте?

– Да, совершенно верно, Сергей Александрович, я именно это и имел в виду!

– Если честно, то опять не понимаю, в чём вопрос. Я увидел, что этот юноша страдает, подошел к нему, сел на кровать. Он начал с большой болью о чём-то говорить. Не помню, правда, о чём. Понял, что надо о нём помолиться. Положил руку ему на голову и молился. Всё. Потом встали и поехали в другие больницы, - рассказал я и развёл руки в стороны.

А Гиляровский строчил своим карандашом с огромной скоростью, перелистывая одну страничку блокнота за другой. На минуту повисла тишина, а я отхлебнул из чашки чай, который нам подали, пока излагал свою версию событий.

Он смотрел на меня слегка расфокусированным взглядом, как-бы и сквозь меня, это вызывало доверие, при этом не чувствовалось, что ты находишься на допросе.

– Я Вас понял, Сергей Александрович, - проговорил Гиляровский.
– Но многие очевидцы видели свет, исходящий из Ваших рук, что лежали на голове Андрея, и врачи, что после его освидетельствовали, говорили о том, что он выздоровел и не стал калекой благодаря Вашим молитвам?

Повисло несколько напряжённое молчание.

На самом деле мня совершенно не интересовало, что подумают эти людишки. Кто они такие, чтоб оценивать мои поступки!? Плебс! Голыдьба!...

Но мне отчётливо было ясно, что если не смогу вести нормальный диалог с читателями этой газетёнки, да и с другими подобными ей изданиями, то лучше вообще сбежать из этой страны куда-нибудь за границу. А ещё лучше на другой континент. Так как управлять местными можно только посредством идей зарождённых именно такими инструмента, как эта газетёнка, чей представитель сидит и хлебает мой чай.

– Владимир Алексеевич, как Вы считаете, что есть Чудо? Давайте я сам опишу свои мысли об этом, - решил я повернуть эту беседу в нужную мне сторону.

– Ведь в этом Мире чудесно всё! …-Вот Вы, как человек повоевавший, знаете, что смерть всегда рядом находится. И множество раз видели, как солдат остаётся целым там, где все получили ранение или даже смерть! А ведь мы с вами живы благодаря Чуду. Но сейчас у многих молодых и образованных на уме учение Дарвина! Который утверждает, что люди произошли от обезьян! Да, есть некоторое сходство с человеком у этих животных. Но скажите мне тогда, от кого произошли дятлы?
– спросил я, смотря, как за мною записывает Гиляровский. Вот он дописал и остановился.

– Сергей Александрович, а что с ними не так? Птичка как птичка, - сказал он и пожал плечами.

– Да, верно. Птица. Обычная. Но Вы знаете, что язык дятла оборачивается вокруг головы, через ноздри и выходит изо рта?! Что это за "эволюция"? Как это?! И таких Чудес Божьих очень много. Просто мы с вами не хотим их замечать. Устали мы от них. А когда Великий Князь над бунтовщиком помолился, это у нас стало Чудом, - устало проговорил я, меня уже утомила эта беседа, и хотелось поскорее закончить.

– Да, Вы совершенно правы, Сергей Александрович, мы стали очень равнодушны, но какой лично Вы предлагаете рецепт от равнодушия к Божьему Чуду?
– спросил у меня этот хитрец.

– Самоё большое чудо Творца - это жизнь. В общем, её понимании конечно. Я предлагаю нашим подданным подумать о том, как её можно облегчить своим ближним. Например, как новый градоначальник хочу первым делом наладить отвод канализационных стоков в Москве. И предлагаю всем желающим поучаствовать в этом деле. Сначала выберем инженерный проект, согласуем и после очистим наш город от зловонных выгребных ям. А потом займёмся водоснабжением города.

В руках Гиляровского мелькал карандаш с устрашающей скоростью, а я думал о том, что надо обязательно взять эту статью на редактирование, да и вообще надо вернуться из Гатчины для начала. А то братец может и не погладить меня по головке за мои исследовательские выкрутасы.

Журналист ещё задавал мне разные вопросы, правда надо признать делал это тактично и в общей канве беседы. Так что было это не утомительно, и даже как то интересно. Он будто бы помогал мне приоткрывать покровы памяти своими не настойчивыми, но при этом очень правильными уточнениями.

Мы пили чай и кушали какую-то сдобную мелочь, пообсуждали кулинарию и начинку пирожков.

Беседовали мы с ним минут сорок, договорились, что обязательно даст мне статью на редактирование перед печатью.

Когда я его выпроводил, то ещё минут пять седел и размышлял, куда можно пристроить такого человека. Ведь он бесспорно талантлив и умён, у него не дюжая сила и острый ум.

В общем, он мне понравился, а значит надо его приставить к какому-нибудь делу.

_____________________________________________________________