Хмыкнув, я прижала Эмери локтем и остановилась, чтобы оглядеться.

Прямо передо мной была еще одна узкая, но отчетливая тропа, уводящая в густые заросли жимолости.

А дальше были горы.

Темная отвесная скала нависала, но не пугала, казалась то ли нереальной из-за ночи и своей высоты, то ли потому что, благодаря Самуэлю, бояться в этих краях мне было нечего.

Оставлять книгу здесь было рискованно, демонстративно нести с собой – глупо.

Подумав немного, я разорвала подкладку куртки с правой стороны, где был внутренний карман, и она поместилась туда идеально.

Так, что, не зная, будет сложно заметить в темноте.

Узнают Эмери или нет, было не столь важно, возможности уничтожить ее физическую оболочку не у кого не окажется.

А вот Кайл наверняка счел забавным.

Он должен был почувствовать наше приближение заранее и располагал временем, чтобы скорректировать план с учетом этого.

Если, конечно, не собирался, как и я, действовать по обстоятельствам.

Стараясь не шуметь, я двинулась вперед, хотя смысла скрываться уже не было.

За раскидистым кустарником горел большой костер, искры улетали в безоблачное и лишенное звезд небо.

Хорошая выдалась ночь, чтобы кому-то умереть.

Оттолкнув ветки со своего пути, я выбралась на поляну и попыталась оценить масштаб проблемы.

Костер оказался и правда огромным. На таких еще лет тридцать назад сжигали ведьм, колдунов и всех, кого церковники только могли заподозрить в ворожбе. Вот только пламя было необычным – широким и ярким, с зелеными прожилками.

Неестественный, возможный только в таком месте и в такую ночь огонь.

Рядом с ним стоял облаченный в черную мантию, – по всем законам кустарной показухи, – Гарри Миголь. Трусоватый и вороватый казначей мэрии – неприметный и ничем не примечательный человек, сумевший, однако, соблазнить, мастерски подставить и сделать виноватым во всем глупого Райана Готтингса.

– Леди Элисон, вы все же нас почтили.

Я не сочла нужным отвечать ему, потому что ко вросшему в землю камню в опасной близости от огня была привязана Женевьева.

– Вот же дура.

– Да. Я сказал то же самое, – Кайл дернул плечом, подтверждая очевидное.

Он стоял в тени, спокойно прислонившись к широкому и старому дереву, и наблюдал.

В его лице не читалось ни удивления, ни недовольства, ни страха. Разве что чисто исследовательский интерес.

Он никоим образом не продемонстрировал, что рад меня видеть, и казалось, вовсе не собирался никому и ни в чем мешать.

Если бы Миголь не доставил мне столько хлопот, я, возможно, ему даже посочувствовала бы.

Слишком хорошо я знала эту манеру держаться – Кайл был настроен убивать.

Не просто прикончить того, кто был слишком опасен живым, а напоить эту ночь его кровью, преподнести обреченную душу ей в дар от нас обоих – в благодарность за то, что мы наконец договорились.

Его или их.

Небрежно помахивая найденным мной кинжалом, Джеральдина обошла Миголя и остановилась между Женни и Кайлом.

– А я-то так надеялась, что ты сдохнешь прямо там. У Райана под боком, – теперь в ее голосе не было ни прежней писклявости, ни раздражающей растерянности. – Это ведь была бы очень красивая история. Очень трагическая. Обезумевший от горя бывший мэр прикончил убийцу своего сына, но его сердце не выдержало, и свершив возмездие, он умер сам.

– Сейчас разрыдаюсь, – я скользнула по ее рукам взглядом, а после снова посмотрела в лицо. – Выходит, не зря мне с самого начала хотелось тебя прикончить.

Джеральдина засмеялась тихо, но очень весело:

– Как Альфреда? Это было неожиданно.

Я улыбнулась ей в ответ так же искренне:

– Но, согласись, стоило того. Ты так искренне о нем печалилась.

Очередной порыв стихшего было ветра едва не сбил меня с ног.

Ударив наугад, я попала в точку, – пусть от бедной глупой Джеральдины и осталась давно одна оболочка, твари, поселившейся в ней, Альфред был дорог.

– Ты… – она двинулась на меня, выставив вперед руку с кинжалом. – Ты понятия не имеешь о том, черезо что мне пришлось пройти. Я так старалась быть ему хорошей женой! Так мечтала зачать от него! Глотала все эти тошнотворные коренья и травы, ходила голой в лес, пытаясь напитаться его силой. Мое предназначение было в том, чтобы подарить ему наследника, произвести кого-то похожего на это чудо, на свет.

Миголь нахмурился, и, не выпуская ее из виду, я ненадолго переключилась на него:

– Ты правда сделал это со своей дочерью? Или она сразу была такая?