— Я в курсе, — буркнул Йору. — Надеюсь сохранить хоть рукоять.

— Это вряд ли. Она, наверное, внутри вся потрескалась после такого, — Лаг Бо и не думал поддерживать. Просто говорил, что думает. — Бой был жаркий.

— Ты хорошо потрудился.

Йору опять представил себя там, внизу. Лаг Бо оседлал рогатый череп Хозяина, пока сотториец жался к стене с расплавленным мечом и растаявшим Хладом. То ощущение беспомощности оставило рану глубже, чем когти пепельного духа.

Конечно, он разыщет того, кто выкует новое оружие — уж с такой наградой, как обещал Сюзерен, проблем не будет. А к тому времени и Хлад задребезжит вновь.

Однако не прыгни остальная Свора на Хозяина, не пронзи Висида остатки его души поалевшим посохом, «того времени» бы не настало никогда. Он бы остался среди пепла и костей, как когда-то остался Марадо.

— Как обстановка? — спросил Йору. — Как наши?

Свора прибилась к краю Рощи, подальше от священных корней. Жители Долины уже вовсю просыпались после сонного порошка. Они не знали, над чем плакать первее. Провал проглотил почти всю поляну, и древослужения состоялись бы нескоро. Да и само древо, разрезанное Иссечением, стремительно чернело вместе с понурыми листьями.

Нашлись и те, кто рыдал над разбитыми пивными бочками среди покорёженных шатров.

— Все живы, но не все здоровы, — Лаг Бо пожал плечами. — Нотонир слишком устал, чтобы лечить. Думаю, нам не помешал бы настоящий лекарь.

— Ты прав, — Йору понимал это и без него. Вопрос был в том, где такового отыскать. — Развешу объявления по селениям.

— Могу помочь.

— Лаг Бо… — Йору успел глубоко вздохнуть, но вовремя одёрнулся и вместо тирады вручил ему мех с водой. — Отдохни лучше. Скоро выдвигаемся в Ставку, пока бодрящее зелье ещё действует.

Лаг Бо кивнул и указал на каменистый обрыв у западного склона:

— Ты прав, буду тут. Нужно отлить, а то в члене что-то жжётся.

Йору вздохнул и оставил откровенного — зачастую, излишне — ульпийца наедине с нуждой. Пора было проведать остальных из Своры за кустом чуть поодаль.

Но уже на полпути он услышал торопливые шаги, мчащиеся наперерез. Моложавый староста безымянной деревни у моста, сын головы Олони по имени Сиар и преклонных лет женщина с серебристыми колтунами. Взволнованные, хмурые — непременно, они многое хотели ему сказать.

— У меня нет на это времени, — Йору выставил ладонь на пути старейшин. — Займитесь своими ранеными и не тревожьте моих.

— Почему вы ещё здесь? — заговорила старушка. Глубокие складки вокруг глаз заполнились слезами. — Вы попрали все священные заветы Древа!

— Я из Соттории, до Древа мне дела нет, — отрезал Йору. — Напомните, сколько ваших вы потеряли сегодня?

Сиар выдвинулся вперёд:

— Варто умер от перепуга, Огор спалил сам себя, у отца моего ноги отказали…

— Не забудь посчитать Млерта, — добавил Йору сквозь зубы. — Вот это — великая потеря, так? Аж дважды пытался нас убить.

Он покосился на молодого старосту. Тот молча опустил взгляд под ноги.

— Млерт отдал жизнь, чтобы защитить Долину, — Сиар раздул ноздри. — Отец ревел, когда старый хрен попросил его сжечь под древом! Хоть он и обещал, что это не насовсем, что так всё станет только лучше!

— Ух ты, а он предупредил, что превратится в пепельного духа? Что ему придётся со временем сжечь вас всех, чтобы поддержать огонь?

Старуха, постучала по локтю Сиара, чтобы тот сдвинулся в сторону:

— Мы не знаем, что бы было. Но знаем, что другой хозяин захочет отомстить уже очень скоро. И вы ему помогаете.

— Нужно было нанять нас первыми, — Йору пожал плечами и сделал шаг, но примостский староста схватил его за руку.

— Сколько вы хотите? — спросил он угрюмо. — Чтобы убрать этого уёбка, Сюзерена.

— Поздно, — Йору одёрнул руку.

— Тот парень, которого вы подослали… — дрожащим голосом затянула старушка. — Он обещал с ним поговорить. Хоть это вы можете? Олони уже терял половину людей почти сорок лет назад. Второго такого раза мы не переживём.

Сиар огляделся, пыжа волосатую грудь, и с рыком поманил старейшин обратно к пепелищу Рощи:

— Пойдём, Санги. С баранами и то легче договориться, чтоб меня.

«Санги?» — разум укололо знакомым именем из снов.

— А ты даже похож на него, — сказала она, обернувшись напоследок. — На Марадо. Нашу чуму.

Да, дело было не только в имени. В её усталом взгляде, в округлых чертах Йору узнал лицо из своих видений. Конечно, тогда на нём едва виднелись первые морщинки. Стан был крепче, груди не ползли к пупку. Но ведь Санги сама сказала: прошло сорок лет с того дня, как Марадо зарезал половину Олони лишь для того, чтобы ощутит дрожь литого рунного яйца на ладони.