— А-а-а… — Абеляр устало прикрыл глаза. — Прости, Сив. Прости, что солгал тебе.

— Духи говорят, ты сделал так, потому что для тебя это было очень важно. — Пожала плечами северянка. — А знаешь? Запустив руку под тюфяк, она извлекала из под него стальную пластинку с врезанным в нее камнем. — Вот смотри. — Чиркнув по ладони, невесть откуда появившимся ножом, она прижала рану к амулету. Несколько капель крови с громким стуком упало на пол. Некоторое время казалось ничего не происходит, но неожиданно раздалось негромкое жужжание и камень в амулете засиял расплавленным золотом.

— О боги… — На лице Абеляра засияла восторженная улыбка. — Я был прав. Я прав!!!

— Дерьмо. — Неверяще прошептала великанша. — Вот дерьмо. Слушай книжник, если это так, то получается, что жрецы… Обернувшись к ученому горянка замолкнув на полуслове отложила амулет и облизнув руку долго глядела на оставшуюся на месте пореза тонкую розовую нить постепенно бледнеющего и исчезающего шрама. — Вот дерьмо. — повторила она и покачав головой аккуратно поправила сбившееся одеяло. Эддард спал.

– -

Ветви. Царапающие, даящие, пронзающие. Алчно припадающие ртами-шипами к разорванной плоти. Жадно хватающие за руки и ноги, лезущие в глаза. Дыхание перегретого горна в лицо.

БОЙСЯ, НАСЕКОМОЕ! БОЙСЯ, ИБО Я ТЕБЯ ЗАПОМНИЛ. БОЙСЯ НОЧИ, БОЙСЯ ТЕНЕЙ, БОЙСЯ ТЕХ, КТО ЖИВЕТ В ТВОИХ СНАХ, ИБО ОНИ ПРИДУТ ЗА ТОБОЙ! Сотрясающий серо-стальное небо, громовой голос заставляет землю под ногами корчится в агонии. Ветви — пальцы впиваются в плоть, тянут, пытаются распять…

Сбросив с себя бессильно скользящие по коже шипы, Август сделал несколько шагов вперед и подняв руки к лицу рассмеялся. Здесь у него были все пальцы. И смотрел он двумя глазами.

БОЙСЯ МЕНЯ! — Отмахнувшись от громыхающих завываний словно от назойливой мухи, юноша принялся продираться через кустарник. Поначалу жадно шевелящиеся ветви пытались схватить его, но уже через некоторое время казалось они его испугались. Тернии будто пытались сами убраться с дороги, корни прятались в землю. Стволы изгибались освобождая путь. Горячий ветер сменился стылой марью и юноша с удивлением заметил как из его рта при каждом выдохе вырывается облачко тут же превращающегося в сереброкрылую стрекозу пара. Выйдя из кустарников, Август огляделся по сторонам и испустив тяжелый вздох, принялся подниматься на холм на вершине которого сидела сгорбившись одинокая фигура. Подъем оказался недолгим. На венчающим груду камней поваленном на бок менгире, скрестив ноги, сидела высокая, не меньше восьми футов, крепкая молодая женщина с удивительно правильными чертами до боли знакомого ему лица.

— Ты не Сив. — Произнес юноша и осторожно присев напротив женщины, сложил руки на коленях.

— Да. Я Не-Сив. — Медленно кивнула великанша и улыбнулась, демонстрируя Августу острые, больше подошедшие бы матерому волку, зубы. Длинные, оканчивающиеся тигриными когтями пальцы небрежно скребанули по камню оставляя на нем глубокие борозды. — Ты не боишься, хедвиг?

— Нет. — После недолгого раздумья покачал головой юноша. — Думаю, если бы ты хотела мне навредить, ты бы уже это сделала.

Великанша зашипела, меж клыков мелькнул раздвоенный змеиный язык.

— Если бы не данная нами клятва, я бы уже доедала твое сердце!

— Она нас слышит? — Поинтересовался совершенно не впечатленный демонстрацией Август.

— А может ли голова не знать, что слышат уши? — Раздраженно фыркнула великанша и по птичьи нахохлившись уставилась вдаль.

Август удовлетворенно кивнул.

— Тогда. — Произнес он. — Я хочу извиниться. Я вел себя как осел. И я хочу попросить прощения.

— Прощения? — Лицо женщины дрогнуло, поплыло, превращаясь в безликую берестяную маску. В прорезях холодно сверкнул горный лед. — Ты?! Еда просит прощения! Ха!

— Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. — Слабо улыбнувшись покачал головой юноша и ковырнув промороженную землю носком сапога отбросил в сторону тут же отрастивший лапы и скрывшийся меж извивающимися травинками камень. — А здесь холодно…

— Это мое место. — Буркнула Не-Сив и по кошачьи выгнувшись повела плечами.

— Я… если я попаду сюда еще раз, то попробую принести сюда теплой одежды. И дров.

— И ты думаешь, я захочу еще раз видеть твою рожу? — Издав губами неприличный звук великанша отвернулась.

— Но ведь ты пришла сюда, чтобы избавить меня… От этого. — Проследив как, превратившиеся в стаю разноцветных птичек слова облетели вокруг женщины и взмыли в небо Август улыбнулся. — Спасибо.

— Ты бы и сам справился. Когда ни будь. — Проворчала великанша и взмахнув рукой указала на виднеющийся среди свинцово-стальных туч, медленно ползущий в их сторону, разрыв. — Говори, что ты там хотел. У нас не так много времени.