Проводники снова подняли руки, теперь формируя защитное заклинание — их пальцы двигались в сложных паттернах, создавая в воздухе светящиеся символы, которые складывались в барьер вокруг постамента с Ключом.

Астрос присоединился к ним, его энергия была сильнее, концентрированнее, барьер под его руководством становился всё плотнее, непроницаемее.

Но это не помогало. Воздух продолжал сгущаться, свет — тускнеть, а температура — падать. На стенах камеры начали проступать странные тени, двигающиеся против законов физики, словно у них была собственная воля.

— Это демон! — выкрикнул один из младших Проводников. — Демон высшего ранга пытается прорваться через наши защиты!

— Невозможно, — возразил Астрос, хотя в его голосе теперь слышалось напряжение. — Ни одно существо перекрёстка не может войти сюда без приглашения. Камера защищена сильнейшими барьерами, а Ключ…

Он не закончил фразу, потому что в этот момент в центре камеры, прямо над постаментом с Ключом, пространство разорвалось. Не метафорически — буквально разорвалось, как ткань, оставляя зияющую рану в реальности, сквозь которую проглядывало нечто иное — не тьма, не свет, а странное, переливающееся нечто, не поддающееся описанию человеческим языком.

И из этого разрыва шагнула фигура — высокая, величественная, с кожей цвета полированного обсидиана, светящейся изнутри изумрудным светом, с глазами как две зелёные звезды, в одеянии из живых теней.

— Здравствуй, Астрос, — произнёс Малик, его голос эхом отразился от стен камеры. — Давно не виделись.

Элиана почувствовала, как её сердце замирает. Малик пришёл — не тайно, не скрываясь, а открыто, прямо в сердце вражеской территории, игнорируя все защитные системы, все барьеры, все заклинания.

Это было безрассудно, опасно, невероятно рискованно. И в то же время — грандиозно, величественно, достойно истинного Владыки Перекрёстка.

— Ты! — выдохнул Астрос, его лицо исказилось от шока и ярости. — Невозможно! Ты не можешь быть здесь! Барьеры…

— Барьеры? — Малик слегка улыбнулся. — О, ты имеешь в виду эти примитивные конструкции, основанные на искажённых фрагментах языка моего народа? Они были эффективны, когда мы, Владыки, были ослаблены, разделены, лишены памяти. Но теперь…

Он сделал лёгкий жест рукой, и все защитные символы, созданные Проводниками, рассеялись, как дым на ветру.

— Они для меня не более чем детские рисунки на песке.

Проводники отступили, их лица выражали разные степени шока, страха и недоверия. Только Астрос остался на месте, его тёмные глаза горели смесью ярости и… странного удовлетворения?

— Значит, слухи не лгали, — произнёс он. — Один из Владык действительно освободился. Интересно…

Он сделал незаметный жест рукой, и Элиана почувствовала, как активируется какая-то скрытая система защиты — не магическая, а физическая, встроенная в саму структуру камеры.

— Но ты совершил ошибку, демон, — продолжил Астрос. — Явившись сюда лично, ты поставил себя под удар. Эта камера создана не только для хранения Ключа, но и для пленения таких, как ты, если возникнет необходимость.

Малик рассмеялся — глубоким, резонирующим смехом, от которого, казалось, задрожали сами стены:

— О, Астрос. Ты всегда был самонадеянным. Даже когда я знал тебя тысячелетия назад, ещё до твоего предательства.

Это заявление, казалось, поразило Верховного Проводника сильнее всего:

— Ты… помнишь? — его голос дрогнул впервые за весь разговор. — Ты помнишь время до Великого Пленения?

— Я помню всё, — просто ответил Малик. — Я помню, как мы делились с вами знаниями, как мы помогали вашему виду в трудные времена, как мы считали вас друзьями и партнёрами.

Его глаза вспыхнули ярче:

— И я помню, как вы отплатили нам. Предательство. Пытки. Разделение наших сущностей. Тысячелетия порабощения и эксплуатации.

Малик сделал шаг вперёд, и постамент с Ключом оказался между ним и Астросом:

— Но сегодня это закончится. По крайней мере, для одного из моих братьев.

Он протянул руку к артефакту, и Проводники одновременно активировали свои защитные заклинания, направляя потоки энергии против Владыки. Вокруг Малика сформировалась сетка из светящихся линий, пытающаяся сдержать его, ограничить его движения.