— Это безопасно? — спросил он, хотя уже знал ответ.

Лекарь пожал плечами:

— Определение безопасности становится довольно размытым в контексте того, что происходит с тобой. Но это не убьёт тебя, если ты об этом беспокоишься. По крайней мере, не должно.

Не самые обнадёживающие слова, но Малик и не ждал гарантий. Он открыл флакон и одним глотком проглотил содержимое. Вкус был отвратительным — горьким, металлическим и каким-то «чужим», словно субстанция не принадлежала этому миру.

Эффект наступил почти мгновенно. Волна жара прокатилась по его телу, заставив задохнуться. За ней последовала волна холода, от которой свело мышцы. А затем пришла боль — не физическая, а глубинная, словно что-то внутри него разрывалось и перестраивалось.

Малик упал на колени, хватаясь за грудь. Перед глазами плясали цветные пятна, а в ушах звучали голоса — сотни, тысячи голосов, говорящих на древнем языке перекрёстка.

Лекарь отступил на шаг, наблюдая с профессиональным интересом, смешанным с искренним беспокойством:

— Дыши медленно, — посоветовал он. — Не сопротивляйся. Позволь изменениям произойти.

Малик едва слышал его. Его сознание словно разделилось — часть оставалась в настоящем, в комнате с лекарем, а другая часть уносилась в потоке воспоминаний, образов и знаний, принадлежащих его истинной сущности.

Он увидел перекрёсток таким, каким он был до появления Проводников — огромным, свободным пространством между мирами, где сущности вроде него путешествовали без ограничений.

Он увидел первые контакты с людьми — любопытными существами, обнаружившими способы заглядывать за грань реальности. Как некоторые из его собратьев учили их, делились знаниями, показывали безопасные пути через перекрёсток.

А затем он увидел предательство — первые ритуалы призыва и подчинения, первые символы связывания, первые имена, использованные как оружие против их владельцев.

И наконец, он увидел своё собственное пленение — круг Проводников, окруживших его, серебряные цепи, сжимающие его сущность, ритуал, втиснувший его в человеческое тело, лишив большей части сил и воспоминаний.

— Дыши, — голос лекаря доносился словно издалека. — Ты должен дышать!

Малик с трудом сделал вдох, возвращаясь в настоящее. Комната вокруг него кружилась, а тело казалось одновременно чужим и более настоящим, чем когда-либо.

— Что… происходит? — выдавил он.

— Интеграция, — ответил лекарь, помогая ему подняться и сесть на кровать. — Твои сущности сливаются быстрее, чем предполагала госпожа. Она будет… заинтригована.

— Я видел… — Малик замолчал, не уверенный, насколько безопасно делиться увиденным.

— Воспоминания? — понимающе кивнул лекарь. — Это ожидаемо. Демоническая часть тебя несёт память своей линии. Ты видишь то, что видели твои предки.

Снова полуправда, которая звучала правдоподобно. Лекарь интерпретировал его видения в рамках гипотезы о полукровке с демонической примесью, не подозревая, что он видел собственное прошлое как Хранителя Врат.

— Тебе нужно отдохнуть, — продолжил лекарь, доставая из сумки ещё один, меньший флакон. — Выпей это перед сном. Поможет стабилизировать изменения.

Малик принял флакон, чувствуя, как постепенно успокаивается буря внутри него. Боль отступала, оставляя после себя странное чувство… целостности. Словно две части его существа, долго разделённые, наконец начали сливаться воедино.

— Когда меня хочет видеть госпожа? — спросил он, зная, что Вэрин не упустит возможность изучить эффекты снадобья.

— Сегодня вечером, — ответил лекарь, собирая свои вещи. — В малом ритуальном зале. Архивариус будет проводить предварительную оценку твоей готовности к триангуляции.

Он направился к двери, но остановился на пороге:

— И, Малик… будь осторожен. То, что происходит с тобой… это не просто изменение. Это становление. Ты превращаешься во что-то, чего этот мир не видел очень давно.

С этими загадочными словами лекарь ушёл, оставив Малика наедине с новыми воспоминаниями и ощущениями.