— Потому что вы видели то, что хотели видеть, — ответил Малик. — Раба. Инструмент. Ресурс для эксплуатации. Никогда — равного, никогда — существо со своей волей и правами.

Он притянул её ближе:

— И теперь, Вэрин Ноктис, ты заплатишь свою цену. Но не беспокойся — я не уничтожу тебя полностью. Часть тебя останется жить… внутри меня.

Он протянул руку к ней, и через их связь, установленную Разделителем Сущностей, начал вытягивать её жизненную энергию, её силу, её сущность.

— Ты хотела связи со мной, — произнёс он, наблюдая, как она корчится от боли, как её сила перетекает к нему. — Ты её получила. Теперь чувствуй то, что чувствую я. Видь моими глазами. Разделяй мою силу и мою месть.

Вэрин кричала, но не только от боли — через связь она видела, чувствовала всё, что видел и чувствовал Малик. Тысячелетия порабощения его народа, изощрённые ритуалы Проводников, охота на существ перекрёстка, их пытки, расчленение их сущностей для создания инструментов силы.

— Прости… — выдохнула она, прежде чем её тело рухнуло на пол, лишённое жизненной силы. Но её сущность не исчезла — она стала частью Малика, первой поглощённой им для усиления своей возрождённой мощи.

Сарвос, видя судьбу своих коллег, решил использовать последний, отчаянный шанс. Он активировал древний артефакт — кристалл шэдоумита, заключённый в оправу из неизвестного чёрного металла.

— Catenae Dominus! — выкрикнул он древнее заклинание Связывания Владыки.

Кристалл вспыхнул, и из него вырвались чёрные цепи, устремившиеся к Малику. Это была древняя магия, созданная специально против существ его ранга, использованная первыми Проводниками для пленения Владык Перекрёстка.

На мгновение казалось, что это сработает — цепи опутали Малика, и его энергетическая сфера начала распадаться. Но затем произошло неожиданное — храм сам вмешался в процесс. Древняя структура, созданная Владыками Перекрёстка, отреагировала на попытку пленения одного из своих создателей.

Из стен, из пола, из самого воздуха возникли тонкие нити изумрудного света, перехватывая чёрные цепи, разрывая их, нейтрализуя их магию. Храм Семи Пересечений признал своего истинного хозяина и встал на его защиту.

— Твои цепи больше не властны надо мной, Проводник, — произнёс Малик, освобождаясь от последних фрагментов магических оков. — Ни одно заклинание вашего ордена не может связать пробуждённого Владыку в месте его силы.

Он сделал простой жест, и артефакт в руках Сарвоса взорвался, отправляя осколки шэдоумита и металла в тело своего владельца. Проводник упал, его кровь смешивалась с осколками кристалла, создавая на полу странный, пульсирующий узор.

Малик подошёл к умирающему Сарвосу:

— Сожалею, но я не могу позволить тебе сохранить даже часть себя, — сказал он. — Ты знаешь слишком много об искусстве пленения Владык. Это знание должно исчезнуть.

Он коснулся лба Проводника, и тело Сарвоса вспыхнуло изумрудным пламенем, превращаясь в пепел за считанные секунды.

В зале воцарился хаос. Многие Проводники низшего ранга уже погибли — раздавленные обрушившимися частями здания, сгоревшие в магическом пламени, поглощённые разломами в самой реальности, открывшимися во время противостояния. Другие сдались, упав на колени, моля о пощаде.

Лурия Безмолвная оставалась стоять посреди разрушения, сохраняя удивительное достоинство:

— Ты получил свою месть, Владыка, — произнесла она. — Высший Круг уничтожен. Ты восстановил свою силу. Чего ты хочешь теперь?

Малик посмотрел на неё — единственную из высших Проводников, кто встретил свою судьбу с пониманием и принятием:

— Восстановления истинного порядка, — ответил он. — Освобождения моего народа от рабства вашего ордена. Создания нового равновесия между мирами.

— А те из нас, кто выживет? — спросила она. — Какова их судьба?

Малик сделал паузу, глядя на оставшихся в живых Проводников — большинство молодых, неопытных, следовавших традициям своего ордена, не понимая их истинного значения:

— Те, кто готов учиться заново, кто готов принять новый порядок — выживут, — сказал он наконец. — Перекрёстку нужны те, кто может поддерживать связь между мирами, кто понимает баланс энергий. Но не как хозяева, а как хранители. Не как эксплуататоры, а как партнёры.