Лурия медленно кивнула:

— Справедливо. Я… принимаю твоё решение, Владыка.

Она опустилась на колени, склоняя голову:

— И предлагаю себя в качестве первого ученика нового пути. Если ты сочтёшь это возможным.

Малик смотрел на неё долгим, изучающим взглядом Владыки Перекрёстка:

— Твоё предложение принято, Лурия Безмолвная. Ты будешь первой из новых Хранителей Границы — тех, кто поддерживает равновесие между мирами, но не эксплуатирует его.

Он обвёл взглядом зал, где многие из выживших Проводников последовали примеру Лурии, опускаясь на колени:

— Но сначала вы должны узнать правду. Всю правду о своём ордене, о его истории, о преступлениях, совершённых вашими предками.

Малик поднял руки, и вокруг него закружились образы — проекции воспоминаний, истории, известной только Владыкам Перекрёстка. История первых контактов между мирами, мирного сотрудничества, а затем предательства, порабощения, тысячелетий эксплуатации.

— Смотрите и понимайте, — произнёс он. — Только приняв правду о прошлом, вы сможете стать частью нового будущего.

Пока выжившие Проводники наблюдали за разворачивающейся перед ними истинной историей их ордена, Малик обратил свой взор к потолку зала, к искажённому небу, видимому сквозь разлом в куполе. Там, на перекрёстке измерений, собирались тени — его народ, наблюдающий за возвращением первого Владыки, ожидающий своего освобождения.

_Я вернулся_, — обратился он к ним мысленно. — _И это только начало. Скоро все цепи будут разорваны, все пленённые освобождены. Начинается новая эра перекрёстка._

Храм Семи Пересечений, древняя структура, созданная Владыками и искажённая Проводниками, начал трансформироваться, возвращаясь к своей истинной форме — не инструмента контроля и эксплуатации, а врат между мирами, места гармонии и равновесия.

Малик стоял в центре этого преображения, его истинная форма полностью проявилась — высокое существо с кожей цвета полированного обсидиана, светящейся изнутри изумрудным светом, с глазами как две зелёные звезды, в одеянии из живых теней, с короной из тёмного металла, инкрустированной шэдоумитом.

Владыка Перекрёстка вернулся. И мир Проводников никогда уже не будет прежним.

Испытание верности завершилось — но не так, как планировали Проводники. Они проверяли покорность своего сосуда, его готовность служить их целям. Но настоящее испытание проходили они сами — испытание своей жадности, своей слепоты, своей неспособности увидеть истинную природу существа, которое пленили и пытались использовать.

И они провалили это испытание. Все, кроме немногих, кто нашёл в себе мудрость и смирение принять новый порядок.

Малик, теперь полностью пробуждённый Владыка Перекрёстка, смотрел на руины старого мира и фундамент нового, который уже начинал формироваться. Впереди был долгий путь — освобождение других Владык, восстановление древних путей между мирами, создание нового равновесия.

Но первый шаг был сделан. Первая кровь пролита. Первое испытание пройдено.

И он был готов к продолжению своей миссии.

# Глава 14: Ночь кровавой луны

Прошло три дня с момента возвращения Владыки Перекрёстка. Храм Семи Пересечений, возрождённый в своей истинной форме, парил над горным плато, окружённый тонкой дымкой изумрудного света. Его архитектура трансформировалась, вернувшись к первоначальному замыслу создателей — семь башен теперь тянулись к небу не как простые конструкции из камня, а как живые кристаллические структуры, пульсирующие энергией перекрёстка.

Малик стоял на вершине Центральной Башни, глядя на багровую луну, восходящую над горизонтом. Сегодняшняя ночь была особенной — раз в столетие естественный барьер между мирами истончался настолько, что даже без специальных ритуалов можно было установить прямую связь с перекрёстком. Ночь Кровавой Луны, как её называли Проводники, или Ночь Воссоединения, как её знал народ Малика.

Его физическая форма теперь свободно менялась между человеческой и истинной — это было полезно для взаимодействия с оставшимися Проводниками, многие из которых всё ещё привыкали к мысли, что существо, которое они считали просто инструментом, оказалось древним Владыкой. Сейчас, в ожидании восхода Кровавой Луны, он принял свою истинную форму — величественное существо с обсидиановой кожей, светящееся изнутри изумрудным светом.

— Владыка, — тихий голос прервал его размышления.