Она убегала быстрее, чем в первый раз и плащ ее больше не колыхался, как крылья гигантской манты, теперь они были похожи на драный кафтан нищего.

Я проводил его взглядом. Бежать за ним я не собирался. Догнать, конечно, надо, но торопиться отчаянно некуда. Можно и пешком за ним отправиться. Тем более, что он мог и ловушку подстроить.

Тьма услужливо и с некоей радостью, по моей настоятельной просьбе, ощупала пол и стены комнаты. Тени пришедшие с моим знакомцем исчезли. Не спрятались где-то в расщелинах, а именно исчезли, Тьма не нашла и следа их. А мой знакомец наследил прилично.

Выстрелив в меня, он бросил пистолет на пол, а подумав, что перезаряжать долго и муторно и кожаную патронную сумку рядом. Я поднял оба предмета. Пистолет исправен, на себе проверил, потому бегло его осмотрел и сунул за пояс. Взял сумку, нервничая, словно рождественский подарок открываю, щелкнул замком, заглянул внутрь и, разочарованно выдохнув, вывалил на ладонь лишь один патрон.

— Жадина, — буркнул я, удивившись и не узнав собственный голос. Хриплый, словно простуженный, или же прокуренный, как у Крестовского, когда он курит одну за одной после ночи с шампанским.

— Жадина, — повторил я. — Мог бы и побольше патронов оставить. Один. Почему один? Чтобы я застрелился?

Но струсившая тень мне не ответила.

— Да и хрен с тобой, — я сунул патрон в карман. — И хрен тебе! Не застрелюсь! Пойдем котенка искать.

Тьма отозвалась радостью. Я кожей ощутил ее эмоции. И это было странно. Она словно подталкивала меня, торопила. И я сопротивляться не стал, перелез через камни и направился вглубь темного и мрачного коридора, следом за тенью и убежавшим котенком.

Коридор становился все уже, потолок его все ниже. Сперва я мог раскинуть руки вовсю ширь и не касаться стенок, потом шел, втянув голову в плечи, затем немного пригнувшись и выставив одно плечо вперед, затем на четвереньках. Теперь же я пытался протиснуться в очень узкую щель между двумя сильно выступающими из стены камнями.

Тьма помогала, как могла, она обволакивала камни, позволяя мне не изорвать мундир в клочья. Она наклоняла мою голову, пропуская свисающие камни, отклоняла ее в сторону, следя, чтобы я не ударился. Она наблюдала за всем. И тем страшнее было, когда, протиснувшись между камнями, я ощутил, что Тьма меня покинула.

Я растянулся на полу, жадно хватая ртом ледяной воздух. Тьма грела меня, мне было хорошо в ее объятьях, но сейчас ее со мной нет, и холод полностью завладел мной. С другой стороны, я теперь сам могу управлять своим телом. Без помощи Тьмы! Радостная новость, жаль, что ненадолго.

Я поднял руку, взглянул на тыльную сторону ладони, почувствовал, как натягивается и рвется от любого движения кожа.

Лежать здесь бесполезно, лишь быстрее замерзну. Надо идти, или ползти. Я оглянулся. Нет, назад пути нет, я не пролезу меж промороженными камнями, не оставив на них всю свою кожу. Я снова взглянул на ладонь тонкая сеть красных полосок, покрыла ее, как паутина.

Паутина? Точно! Паучки!

Три паучка бросились в разные стороны. Два вперед, проверить путь, один назад, на всякий случай, чтобы сзади ничего не случилось, мало ли тут теней болтается. Сам я двинулся за теми, кто убежал вперед.

Я двигался медленно, стараясь не прикасаться к покрытым инеем стенам, внимательно следя за тем, что под ногами на полу, и высматривая то и дело прибегающих с докладами паучков.

О том, что я вижу хоть что-то в кромешной темноте, я подумал далеко не сразу, а лишь тогда, когда едва не раздавил собственного паучка. Я вижу. Я могу разглядеть мельчайшие сосудики на собственной коже. Могу в подробностях описать каждый покрытый инеем камень этого ледяного коридора. Я могу, да все могу, все вижу.

Но Тьма покинула меня! Или нет. Я попытался позвать ее, почувствовать ее, но тщетно, Тьма больше не была со мной. Тогда, как я вижу?

Меня мало интересовал вопрос зрения. Куда больше меня занимал вопрос тепла, но замерзший разум требовал каких-нибудь размышлений, и я постарался дать ему задачу. Хотя бы для того, чтобы меньше думать о холоде.

Силы уходили быстрее, чем я двигался вперед, разум получилось отвлечь лишь на несколько мгновений, решение нашлось слишком быстро. Иней. Чертов иней светился сам по себе и давал достаточно света, чтобы иметь возможность видеть все вокруг. И свет у него такой странный, не яркий, но видно все. Почему?

Эта задача была гораздо интересней, но думать о ней не хотелось. Сил не осталось вовсе.

Паучка, что прикрывал мне тыл, я развеял. Из двоих впереди остался лишь один, второго тоже пришлось развеять. Хотя и от оставшегося я проку особого не видел.

Даже когда он прибежал и сообщил, что впереди, всего в каких-то двадцати шагах, тепло и совсем светло, я лишь слабо порадовался. Двадцать шагов. Не пройду я двадцать шагов. Замерзну.

Я прошел. Наверное, зря. Наверное, лучше бы я замерз.