— Да потому. Для нормальной высадки десанта в горах, ровная площадка нужна, как та, от которой мы только отошли. А там на перевале одни скалы и присыпанные снегом нагромождения камней. Сам перевал выше метров на четыреста. Воздух сильно разряжен. Ещё надо учитывать движение воздушных масс, переваливающихся через узкое место, словно через бутылочное горлышко. Из-за всего этого вертушке трудно зависнуть в одной точке, при высадке по канатам. Да и не советовал бы я начинать пробовать исполнять подобные трюки здесь в горах, не имея нормального опыта тренировок на равнине. Ну и самое главное, это класс пилотов. Не уверен, что местные справятся. Ну и самое простое, нас не добросили поближе из-за перерасхода топлива. Дополнительные баки в десантном отделении видели. Они тоже не бездонны. А вертушкам ещё назад лететь. Так что это ещё и элементарная экономия.

Парни выслушали меня не перебивая, затем нагнали и, пользуясь более или менее широким участком горной тропы, пошли рядом со мной.

— Турист, а ты это всё откуда знаешь? Ты же у нас руль — спросил Колобок.

— Да всё оттуда. Давно служу, много чего видел — ответил я уклончиво.

— Руль, лапшу нам на уши не вешай — возмущённо заявил идущий передо мной десантник с гранатомётом РПГ-16 на плече. С ним я особо не пересекался, но слышал, как его называли Витя Дуплет. — Парни, да откуда Турист знает, как правильно высаживаться с вертолёта? Скорее всего, инструкций начитался и теперь нам здесь сказки пересказывает.

Вспомнив, как в той прошлой жизни, я учил опытных и обстрелянных парней, будучи инструктором на курсах переподготовки офицеров ГРУ и КГБ, я невольно ухмыльнулся. А ведь некоторые пункты инструкций, ещё до распада СССР, написаны мною лично.

— Оно может, и сказки, но другой раз их лучше послушать — проговорил я, сдержав желание выдать гранатомётчику отцовского леща.

— Вот через часик два до перевала доберёмся, там и послушаем твои сказки — не унялся изначально встрявший в разговор Витя Дуплет.

Выслушав его, я не выдержал и хохотнул.

— Турист, ты чего ржёшь как конь? — спросил Дуплет и повернувшись, с вызовом уставился на меня. — Я что-то смешное сказал?

— Ну как бы да — честно признался я.

— И что конкретно тебя развеселило?

Дуплету показалось, что я нарываюсь, и он угрожающе придвинулся ближе.

— Витя, за два часа мы такими темпами и четверть пути не пройдём. Даже без бинокля, на вскидку могу сказать, что до перевала доберётся уже в темноте.

— Турист, а давай забьёмся на банку сгущёнки, что дойдём до перевала засветло — неожиданно предложил Дуплет и протянул руку.

— Да хоть на три — мигом ответил я и схватил его пятерню. Колобок тут же разбил крепкое рукопожатие и не забыл потребовать свою долю свидетеля при любом исходе спора. На том и порешили.

Как ни странно, но спонтанное заключение пари, разрядило обстановку, и мы быстро нагнали хвост уходящей цепочки десантников. Конечно же, я оказался прав. Пока тропа шла почти по прямой, мы за два часа преодолели половину пути. А потом нам пришлось спуститься по извивающейся серпантином дорожке практически на дно каньона и, переправившись через ручей, вливающийся в горную речушку, начать долгий подъём на перевал.

Нахоженная сотнями лет тропа, была широкой. Люди из проходящих здесь караванов, не забывали откидывать камни, образуя по краям настоящие навалы. Но опять же для подъёма на каждую сотню метров, цепочке десантников приходилось пройти около километра по извилистому серпантину, учитывающему сложный рельеф местности.

Дуплет давно понял, что я был прав. Однако гранатомётчик был упорен и не смирился с проигрышем. Периодически останавливался и, показывая на следующий изгиб тропы, утверждал, что до него можно срезать. Я не стал его разубеждать, но посоветовал, если нет альпинистской подготовки, не пробовать срезать.

А когда мы, набрав воды в горном ручье, начали подъём, я почувствовал нечто неладное. И чем выше мы поднимались, тем больше ощущал близкое присутствие некоего аномального образования. Поначалу затылок покалывал потусторонний морозец, потом по спине несколько раз пробежали холодные мурашки. А когда вокруг стемнело, я учуял струящийся мимо поток чужеродной энергии.

Силёнок впитать в себя хоть чуть-чуть не было, так что воспользоваться дармовой силой не получилось. Из-за этого я оставался слеп до тех пор, пока мы не добрались до наивысшей точки восхождения.

Если бы не белый снег, образующий обширные области на краях караванного пути, то последние несколько изгибов тропы отряд шёл на ощупь. Конечно, прямоугольные фонарики перед вылетом выдали всем, но, к примеру, мой так и не зажёгся. Стоявшая внутри батарейка оказалась разряженной и окислённой.

И всё-таки добрались мы до высшей точки перевала без выбывших из строя бойцов. Нам повезло, никто даже ногу не подвернул. Однако дневной переход дался нелегко. В итоге, как только лейтенант Капустин дал приказ осмотреться и занять позиции, почти все скинули рюкзаки и уселись на камни, где кто смог. На ногах остались стоять только Капустин, афганский проводник и я.