— Первое и второе отделение, строиться снаружи в полной боевой выкладке. Замкомвзвода Кривоносов, давай их поторопи, всё серьёзно.

Лейтенант выскочил из палатки, а старший сержант взялся за дело. Ну а буквально через полторы минуты шестнадцать десантников уже стояли снаружи. Семнадцатым был старший сержант, а восемнадцатым я.

Увидев меня в строю, командир взвода скривился, но ничего не сказал. Видимо, на мой счёт ротный отдал особые распоряжения. Прибежал коротышка, интендант с парочкой бойцов. Они были обвешаны тубусами с одноразовыми гранатомётами и переносками для реактивных гранат к РПГ-16. Всё это было сдано интенданту после приземления. Следом пришли ещё двое десантников, эти несли ящики с патронными цинками и гранатами Ф-1.

Всем, кроме меня, выдали по четыре гранаты Ф-1. Каждому второму достались тубусы с Мухами и Нетто. Автоматчикам и пулемётчикам с РПК выдали по два дополнительных магазина. Меня всем этим обделили, но зато повесили на плечи вещмешок с цинком пятёрки внутри.

Разумеется, возмущаться и что-то требовать я не стал, ибо понимал, мой статус среди десантников, на уровне, близком к нулевому. А офицеры и прапорщики видят во мне навязанную начальством обузу.

Когда все приготовления закончились, лейтенант Капустин выстроил нас в одну шеренгу и внимательно осмотрел. Явно хотел придраться ко мне, но не заметив особых нарушений, прошёл мимо.

После этого со стороны штаба пришли ротный с политработником и старшиной. Занявший место в изголовье шеренги, лейтенант Капустин вышел вперёд и, отдав честь, начал доклад:

— Товарищ командир роты. Первое и второе разведывательные отделения второго взвода построены и ожидают дальнейших приказов.

Капитан кивнул и быстро нас осмотрел. Я думал, сейчас он прочитает целую лекцию, но вместо этого Должанский начал, без излишнего формализма.

— Гвардейцы-десантники, если коротко, то расклад такой. От наших афганских товарищей поступила настоятельная просьба помочь найти одного беглого высокопоставленного офицера. Наше командование приняло решение не отказывать афганской стороне. Для этого в помощь выделяется первое и второе отделение второго взвода. Сейчас вы все загрузитесь в предоставленные местными военные вертолёты и примете непосредственное участие в операции. Подробности вам обрисует лейтенант Капустин, назначенный старшим офицером миссии с нашей стороны. Если кто-то заболел, устал или трусит вылететь на боевое задание, предлагаю сделать два шага из строя.

Закончив короткую речь, капитан посмотрел на меня, а я в ответ максимально нагло ухмыльнулся. Разумеется, никто из строя не вышел. А буквально через три минуты мы уже направлялись к вертолётам.

Машины были переданы афганской стороне недавно. Так что даже контур советских звёзд на бортах проступал сквозь плохо намалёванный флаг Афганистана. Первое отделение разместилось в десантном отсеке вместе с замкомвзводом, старшим сержантом Кривоносовым. Во втором вертолёте устроилось второе отделение с лейтенантом Капустиным и афганским полковником.

Поднявшись, вертолёты, полетели в противоположную сторону от Кабула. Пытаться разговаривать во время полёта было бесполезно. Мешал стрекот лопастей и звуки мотора. Из-за этого все десантники пялились в иллюминаторы. Я тоже приклеился к закалённому стеклу, с целью обнаружить знакомый рельеф и по нему определить, куда именно мы направляемся.

Помочь себе потусторонними способами не пытался. Пытаться войти в транс в полёте, это бесполезная трата сил. Во всевозможных двигающихся транспортных средствах, это было и раньше трудно сделать. А внутри перемещавшихся по воздуху аппаратах, количество мешающих факторов увеличивалось на порядок.

Летевшие в паре вертолёты, пролетели над годом Джелалабад. Как раз его сверху я узнал. Затем машины несколько раз меняли направления, обходя горные массивы. Из-за этого я быстро потерялся в мелькающих снизу посёлках и деревушках. В итоге, когда вертолёты перемахнули через горный хребет и спустились в долину, по которой петляла быстрая речушка, я не знал, в какой провинции мы находимся.

Весь полёт продлился больше трёх часов и завершился на небольшом каменистом плато, нависающим над долиной.

Здесь нас встретил отряд афганских солдат, в два раза превышающих нас по численности. Если честно, тот только элементы одинаковой формы, сшитой из дерьмового материала, делало их немного непохожими на душманское бандформирование.

По прибытии десантникам никто не стал ничего объяснять. Афганский полковник указал лейтенанту Капустину на перевал, к которому по краю долины вела тропа, и сказал на неплохом русском, что левый рукав долины наш.

Нам предстояло пройти этот рукав долины до конца и, поднявшись на перевал, занять там позицию, с целью перекрыть один из возможных путей подхода каравана с беглым офицером КСИР.

Выйдя в путь по тропе, вместе с показывающим дорогу, афганским солдатом, я услышал, как за спиной начали вполголоса переговариваться Татарин с Колобком. Услышав, о чём именно речь, я невольно усмехнулся. Ребятки, по незнанию, сильно возмущались. Татарин утверждал, что их могли подкинуть намного ближе к месту назначения. А Колобок повторял раз за разом, что афганские лётчики могли высадить нас прямо на перевале.

— Не могли бы они нас там высадить — возразил я.

— Это почему? — возмущено спросил Колобок.