Мне захотелось рвануть вперёд, растолкать парней прикладом автомата, если надо врезать кому-то по носу, но не пустить внутрь. Но другая моя часть требовала успокоиться и оставаться беспристрастным. Именно так я и поступил.

Как только идущий впереди старший сержант Кривоносов, наконец, решился и переступил невидимую черту, все остальные двинулись следом. Наша четвёрка, Татарин, Дуплет, я и Колобок, зашли в аномалию последними.

И как только тело прорвалось сквозь оболочку, я почувствовал облегчение. Нет, сила по-прежнему сторонилась меня, образуя своеобразный кокон, но её внутри было чересчур много. Я чувствовал себя как водолаз, окунувшийся в океан энергии.

Улочка изгибалась по рельефу местности и напоминала жёлоб, вытесанный прямо в скальной породе. Конечно, специально здесь никто ничего не выравнивал, просто это естественный канал отвода воды, выпадающей с осадками и стекающей с горы, во время таяния снежного покрова.

Первые семьдесят метров продвижения внутри посёлка, Кривоносов развивал бурную деятельность. По его приказу десантники выбивали деревянные ворота, ведущих внутрь отдельных дворов. Осматривали простенькие дома, навесы и каменные сараи, но нигде ничего не обнаружили. Местные ушли вместе с домашним скотом и самой дорогой частью скарба. На своих местах не было ковров, медной посуды, провианта и одежды. Зато хватает глиняной посуды и старых тюфяков.

Небольшие башенки возвышались над строениями, и я всматривался в них, с надеждой опознать ту самую, на которой стоял часовой душман и торчала антенна рации. И хотя нечто похожее периодически попадалось на глаза, чем дальше продвигалось отделение, тем меньше мне казалось, что это то самое поселение, где мой теневик видел доктора Каца.

По мере продвижения по посёлку, окружающая картина постепенно менялась. Нависающая гора казалась всё выше, а само поселение изнутри казалось намного большим чем снаружи.

Постепенно мы вышли к концу улицы, выходящей на довольно-таки обширную, каменную площадку. Если бы этот элемент поселкового интерьера соответствовал представлению афганцев об обустройстве, то я бы не удивился. Но оставлять подобный пустырь, не занятый ничем — это как-то совсем уж необычно. Тем более за площадью, прямо к горе примыкали десятки сложенных из камня построек. А ещё я заметил многочисленные входы в пещеры, проделанные прямо в скальной породе.

Я понимал, здесь действует растягивающая обычное пространство, потусторонняя аномалия, скрывающая от взгляда со стороны, истинные размеры. Однако я по-прежнему не чувствуя присутствия кого-либо постороннего и постепенно начал расслабляться. И эта убаюкивающая расслабленность едва не сыграло злую шутку с сознанием.

Передвигаясь вдоль высокой ограды, я и Дуплет периодически подсаживали ефрейтора Колобкова и Татарина, чтобы они осмотрели внутреннее пространство дворов. Для этого обычно хватало просто подставить колено и плечо. И вот в очередной раз, позволив Колобку наступить на колено, я почувствовал ледяной разряд холода, прошедшийся по затылку.

Подсознание забило тревогу, и я понял, что предупредить всех не успею. А дальше, я сделал так, как велел инстинкт самосохранения. Немного присев, я схватил Колобка за ремень, и распрямившись, перекинул пулемётчика через дувал.

И в тот же миг услышал характерный свист падающей мины. Среагировав на опасность, я запрыгнул на каменную ограду, и в это мгновение само время почти прекратило свой бег.

Замерев на ограде, я увидел окружённую золотистым свечением 90-мм мину, очень медленно падающую на участок улицы перед идущими в арьергарде десантниками. Старший сержант Кривоносов, почуял опасность и успел оттолкнуть пулемётчика. А потом мина ударилась о каменную поверхность, в метре от него и взорвалась.

В отличие от зависшего в пространстве тела, мозг продолжал обрабатывать визуальную информацию в бешеном темпе. Это позволяло проанализировать происходящее.

Вместо нормального взрыва боеприпаса и его превращения в плюющийся раскалёнными осколками огненный шар, 90-мм мина разлетелась веером золотистых искорок, породивших стремительно расширяющийся пузырь.

Явно потустороннее новообразование принялось стремительно поглощать застывших на месте десантников, окутывая их золотистым свечением. Захватив в свои объятья всех находившихся на кривой улочке, аномалия продолжила расширяться, превращаясь в уродливый пузырь.

Встречающиеся на пути материальные объекты, оставляли на поверхности отпечатки и сильно замедляли процесс. А каменные ограждения, обрамляющие улочку, смогли его частично приостановить.

В первое мгновение после взрыва я начал переваливаться через стену, с целью упасть в подворье, которое я закинул Колобка. Однако сгустившийся в момент остановки времени воздух, не позволил это сделать оперативно. В итоге мне пришлось наблюдать, как к моему местоположению неуклонно приближается оболочка пузыря.