Шрифт:
Через пять минут в комнату, не выдержав, заглянул нетерпеливый Ашот.
— Ну что, Илюха? Что с ней? — его голос дрожал от волнения.
Я медленно выпрямился, снял маску и посмотрел на него.
— Ашот, у меня для тебя две новости… — с сожалением начал я.
— Одна хорошая, а другая плохая? — с надеждой перебил меня Ашот.
— Нет, — качнул головой я. — Одна — плохая, а другая — очень плохая…
Глава 8
Ашот побледнел еще сильнее. Его лицо, обычно смуглое, теперь приобрело какой-то нездоровый, сероватый оттенок.
— Не томи, Илюша, говори как есть, — прошептал он, и его голос дрогнул.
Я тяжело вздохнул. Сообщать плохие новости — это всегда неприятно, но в нашей профессии без этого никуда.
— Ашот, плохая новость заключается в том, что у твоей Мариам действительно «Стеклянная лихорадка», — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно и уверенно. — Симптомы классические, да и сатурация у нее уже на грани. Это само по себе очень серьезно.
— А очень плохая? — он с ужасом посмотрел на меня.
— Очень плохая новость, Ашот, будет, если мы немедленно ничего не предпримем, — ответил я твердо. — Ее организм не справляется. Высоченная температура, которую не сбить, интоксикация, дыхательная недостаточность… Это не та простуда, которую можно пересидеть дома с чаем и травками. Так что, друг мой, путь у нас с тобой только один — немедленно вызывать скорую и везти ее в больницу. Без вариантов. Там ей окажут необходимую помощь, поставят капельницы, дадут сильнодействующие препараты. Только в условиях стационара у нее есть шанс быстро пойти на поправку.
— В больницу… — повторил он, как в бреду. — Но, Илюха, я же тебе говорил… у нас же ни страховки нормальной, ни денег…
— Ашот, успокойся, — я положил ему руку на плечо. — Сейчас главное — жизнь Мариам. А с остальным мы что-нибудь придумаем. Скорая повезет ее в нашу же больницу, в Центральную. А там я уже постараюсь как-нибудь проконтролировать ситуацию. Так что давай, бери телефон и вызывай. Не теряй времени.
Ашот посмотрел на меня с такой благодарностью, будто я только что подарил ему миллион имперских рублей. Он тут же бросился к телефону и дрожащими пальцами набрал номер скорой помощи.
— Илюша, дорогой, а ты… ты не уходи, пожалуйста, — он повернулся ко мне, когда закончил разговор. — Подожди вместе со мной, а? Мне одному как-то… страшно.
Я кивнул. Конечно, я его не брошу.
Тут из комнаты, где лежала Мариам, донесся ее слабый, хриплый голос:
— Ашот… ты хоть гостя-то чаем напои… Нехорошо…
Ашот тут же засуетился, бросился на кухню, загремел посудой.
Я снова заглянул в комнату к Мариам.
— Вы лежите, лежите, не шевелитесь, — сказал я ей как можно мягче. — Вам сейчас покой нужен.
Температура у нее, судя по градуснику, была тридцать девять и восемь. А судя по пустым пачкам из-под жаропонижающих, которые валялись на тумбочке, сбить ее ничем не удавалось.
— Да ничего, господин лекарь, ничего, — она попыталась улыбнуться, но получилась какая-то жалкая гримаса. — Сейчас мне полегчает… сейчас лекарства подействуют…
— Боюсь, Мариам, в вашем случае обычные жаропонижающие уже не помогут, — отрезал я. — Нужно ждать приезда скорой. Они введут вам более сильные препараты.
— Только не скорая! — она взмолилась, и в ее глазах блеснули слезы. — А как же дети?! А родители?! С кем я их оставлю?!
Тут в комнату с чашкой ароматного чая в руках влетел Ашот.
— Мариам, а ну-ка, успокойся! — он строго посмотрел на нее. — Твое здоровье сейчас важнее всего! А с детьми и родителями я сам разберусь! Не пропадем! Ты лучше лекаря слушай, он плохого не посоветует! Он вон, Илюша, какой умный, он все знает! Так что лежи и отдыхай!
Он аккуратно вывел меня на кухню, чтобы не мешать жене.
— Илюха, а точно без скорой никак? — снова взмолился он, когда мы сели за старый, шаткий кухонный стол.
— Точно, Ашот, никак, — я покачал головой. — К тому же, ты ее уже вызвал.
— Да вызвать-то вызвал… — он махнул рукой. — Но, может, можно ей что-нибудь такое дать, чтобы…
— Ашот, пойми, — я перебил его. — Дело серьезное. Я не могу ставить диагноз на коленке и назначать лечение вслепую. Нужны анализы, нужен рентген, нужно полноценное обследование в условиях стационара. Если ты хочешь, чтобы твоя жена поправилась, придется ехать в больницу. И точка.