Когда дети успокоились, мы посидели еще немного… Но Кася уже откровенно клевала носом, да и Боди выглядел уставшим. Конечно, время-то позднее.

Уложив их спать, мы с Виленом спустились на кухню. День выдался тяжелым, и усталость навалилась на плечи неподъемным грузом, но все же спать прямо сейчас не хотелось. Нервное напряжение сегодняшнего дня все равно б не позволило.

Я принялась автоматически убирать разбросанные продукты и протирать стол, хотя хотелось просто сесть и смотреть в одну точку.

Но я точно знала, что нельзя себе сейчас такое разрешать, а то совсем раскисну.

– Оставь, – тихо сказал Вилен, касаясь моей руки. – Утром доделаем.

Я покачала головой.

– Не могу оставить кухню в таком виде. Утром нужно рано вставать, печь для торговок.

Он не стал спорить, просто молча взял тряпку и начал вытирать лужи, оставленные Ольгой на полу. Мы работали бок о бок, и в этом молчании было что-то уютное и такое… правильное.

– Спасибо, – вдруг произнес Вилен, не поднимая глаз.

– За что? – удивилась я, расставляя чистые миски.

– За то, как ты поступила с Ольгой. За то, что не выгнала ее насовсем.

Я пожала плечами, ощущая странную неловкость. Почему он вдруг решил поблагодарить меня за это? Может, он знает ее лучше, чем мне показалось на первый взгляд?

– Я сделала это не для нее. Для детей.

– Знаю, – он выпрямился и посмотрел на меня прямо. – Но не все бы так поступили. Мало кто способен увидеть что-то большее, чем никчемную пьяницу, в такой, как она.

В его глазах читалось что-то очень личное, и я внезапно поняла..! Он говорил не только об Ольге. Он говорил и о себе тоже.

– Я видела, как ты узнал ее, – осторожно начала я, вытирая руки о фартук. – Вы были знакомы раньше?

Вилен вздохнул и прислонился к столу, скрестив руки на груди. Взор стал пустым, он окунулся в воспоминания.

– Да. Еще в моей... прошлой жизни. Когда я был другим.

– Когда пил? – прямо спросила я.

Он кивнул, и в его взгляде промелькнула тень стыда.

– Таверна «Сытый кот» была не единственным местом, где я бывал. Иногда заходил и в «Пьяный угорь», дешевую забегаловку на окраине. Мне же мало было здесь… – он обвел рукой помещение. Я не стала его прерывать или говорить что-то, позволяя ему самому продолжать. – Там собирались такие, как Ольга. Те, кто пропивал все до последнего медяка.

Я села на табурет, чувствуя, что разговор будет непростым. Вилен остался стоять, похоже о таком ему было легче говорить, сохраняя дистанцию.

– Я видел там Боди несколько раз, – продолжил он тихо. – Маленький мальчик, который приходил забирать свою мать. Она напивалась до беспамятства, а он... – голос Вилена дрогнул, – он собирал с пола медяки, которые ей не хватило сил пропить, и пытался увести ее домой. Иногда ему помогала сестра. Такие маленькие, а уже такая взрослая ответственность.

Я стиснула кулаки, представляя эту картину. Сердце болезненно сжалось.

– Я тогда еще не знал, что он подрабатывает на рынке, – Вилен провел рукой по волосам, и я заметила, как дрожат его пальцы. – Узнал позже уже… Проходил мимо рынка и увидел его. Представь, ребятенок тащил мешок муки в два раза больше его самого. Спина согнута, лицо красное от натуги, а глаза... Эти глаза я никогда не забуду. Взрослые глаза в детском лице. Он и сейчас иногда так смотрит.

Он замолчал, погрузившись в воспоминания. Я не торопила его, давая время собраться с мыслями. И сама думала обо всем этом, прекрасно понимая, что мой супруг имеет в виду.

Я и сама видела это в Боди. То, как он порой глядит на мир кругом. Маленький волчонок, готовый вгрызаться в этот мир. Он знал куда больше и понимал тоже, чем следовало ему по возрасту.

– Я тогда решил, что должен что-то сделать, – наконец продолжил Вилен. – Узнал, чей он, и пошел к Кроверу.

– И тогда ты нанял его?

Вилен кивнул, его лицо исказилось от горечи.

– Его и несколько других пацанят. Думал, так будет проще, совесть немного притуплю. Гасти и Малик пришли уже после. А остальные… Остальные постоянно менялись. Многие ребята сбегали из приюта, пропадали. Гасти как-то сказал, что они уезжают по деревням. Что там проще в семью пристроиться. Но все это…

Он качнул головой.

Не правильно . Я понимала и без слов.

Но сейчас, похоже, Вилена беспокоило и кое-что еще.

Он поднял на меня взгляд, полный какой-то отчаянной надежды.

– Ты не жалеешь? – спросил он вдруг. – Не жалеешь, что связалась со мной и всем этим? С этими детьми, с их проблемами, с этим беззаконием?

Я встала и подошла к нему. Положила руку на его щеку, чувствуя легкую щетину под пальцами.

– Ни секунды, – произнесла мягко, но вместе с тем уверенно. – Ни единой секунды я не жалела о том, что встретила тебя. О том, что появились дети. О том, что у нас есть это, – я обвела рукой кухню, подразумевая и пекарню, и весь наш новый мир.