В тот миг мир сошелся до трех точек: его ладонь, его губы и дрожащая, но твердая ниточка веры, тянущаяся где-то между нашими сердцами.

Мне ведь не показалось?

С видимой неохотой он отпустил мои губы, но я не торопилась раскрывать глаза. Наслаждалась сладкой негой этого момента.

Наши лбы соприкоснулись… Всего на мгновение – он позволил себе этот крошечный жест, будто печать: все в порядке. И только после этого медленно отпустил, хотя пальцы его еще стояли горячими отпечатками на моей коже.

Я распахнула глаза. Сама до корней волос пунцовая, руки дрожали, а во взгляде Вилена – внимательность и чуть-чуть смущенная усмешка.

– Ну? – хрипло спросил он. – Не шарахнулась. Уже хорошо.

– Это… было неожиданно, – прошептала я, пытаясь хотя бы дышать ровно. – Но… приятное неожиданно.

Он улыбнулся шире, но глаза при этом оставались серьезными.

– Я хотел убедиться, сможем ли мы с тобой сыграть мужа и жену без фальши, – говорит, а сам на меня с хитринкой смотрит. – Лицо не посинело, в обморок не упала… Значит, шанс есть.

Я фыркнула, пряча смущение:

– В следующий раз предупреди, а то сердце-то одно.

– Замечу, что твое сердечко справилось, – усмехнулся он. А потом глубоко вздохнул и сказал уже совсем другим тоном: – Ладно. Согласен. Завтра подадим прошение у городского писца.

Слова эти будто упали тяжелым, но желанным грузом. Я всплеснула руками:

– Согласен? Правда?

– Правда, – подтвердил он. – Но есть условия.

Я выпрямилась, готовая слушать.

– Первое. На людях мы настоящие супруги. Без смущенных взглядов через стол и «ой, мы только по договору». Поняла?

– Поняла, – кивнула я. Уже представляла, как Дульсинея вытаращит глаза.

– Второе. Жить будем вместе. Раз ты жена – твое место рядом со мной. Значит, переезжаешь в мансарду.

– Э-э… подожди, – я едва не подпрыгнула. Вот об этом я как-то не подумала. – Мы ведь только разобрали там, я вещи хотела перетаскивать…

– И как это будет выглядеть? – Вилен голову к плечу склонил. – А Боди ты куда селить собралась, не подумала?

– Но… – отговорок не нашлось. Логично же все. – Ладно. Но мы ведь не должны…

Слова как-то в горле застряли. Я на постель покосилась. Вилен глаза закатил.

– Разберемся как-нибудь, – усмехнулся, а мне снова горячо сделалось. – Да ну не смотри ты так. Есть у меня матрацы запасные. На крайний случай тахту закажу.

Я выдохнула и натянуто улыбнулась. Должен ведь он понимать…

– Третье. – Он поднял палец, привлекая мое внимание. – Если почувствуешь, что передумала, скажи сразу. Даже ради мальчишки не дело это…

Горло перехватило. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать.

– Не передумаю, – прошептала я. – Только и ты, если что, скажешь мне.

Он молча кивнул, протянул руку. Я вложила свою, удивляясь, как легко пальцы в ладонь его теплую ложатся. Пожали коротко, будто скрепили сделку.

Вот и договор…

– Завтра к писцу, потом в приют, – произнес Вилен деловым тоном, хлопнул себя по коленям и поднялся. – Но сперва… нужно убедить весь дом, что мы и правда супруги.

– Дульсинея и так болтать будет, только волю дай, – ухмыльнулась я. – Остальные подхватят. Делов-то.

– Тогда начнем прямо сейчас, женушка, – нарочито спокойно сказал он и указал на дверцу шкафа. – Собирай там свои платья, тащи ко мне. А я принесу вторую подушку. Сегодня я уже не стану шуметь, так поспим. Если хочешь, ляжем валетом.

От такого у меня ноги ватными стали.

– Не нужно валетом, – головой помотала. – Я пинаться могу… Ты хоть не храпишь?

Я пыталась спрятать смущение за шуткой.

– Только, когда голодный, – парировал он, а в глазах бесенята. – Так что корми хорошо.

Мы оба рассмеялись, и весь страх неожиданно растаял. Впереди, конечно, море хлопот, объяснений, бумажек, но почему-то внутри поселилось уверенное: все получится.

– Ладно, муж, – выдавила я, краснея до ушей. – Перетащу.

– Вот и славно. А Боди завтра обрадуется своей комнате, – сказал он мягко. – Пусть знает: теперь тут его дом.

Я кивнула и шагнула к двери, но, уже берясь за ручку, поймала себя на том, что улыбаюсь, как дурочка. Оглянулась.

Вилен стоял у стола в свете свечи, глядя мне вслед. В глаза его, на смену неловкости, вернулось то спокойное тепло.