Вот его пальцы открыли папку с долговыми расписками. Вот начали копировать файлы. Вот открылся Эфирнет, и Сергей начал публиковать документ за документом. Кабальные договоры займов под 300% годовых, переписка с прикормленными судьями, схемы отъёма имущества через липовые долги…

Сзади прозвучал какой-то шум. Неважно.

Сергей продолжал работать. Теперь очередь за перепиской с покойным Виктором Мельниковым — его конкурентом, который так удачно сгорел в собственном доме. А вот и записи телефонных разговоров с должниками, которые потом «случайно» покончили с собой…

Шум становился сильнее.

Нужно было закончить. Ещё немного.

Внезапно мир взорвался болью. Щека горела огнём, голова мотнулась в сторону. Аделаида стояла перед ним с занесённой для второй пощёчины рукой, глаза её были полны ужаса.

— Очнись! — закричала она. — Очнись немедленно!

И Сергей очнулся. Словно вынырнул из глубокой воды. Моргнул, посмотрел на магофон в своих руках, на открытые документы, на панель публикации в Эфирнете…

— Что… что я делаю? — прохрипел он.

Аделаида бросилась к нему, вцепилась в рукав пижамы.

— Ты публиковал! Публиковал всё — документы, переписку, фотографии! Я проснулась от света экрана, позвала тебя, но ты не отвечал! Подошла ближе и увидела… Боже, Серёжа, что ты наделал?

Сергей смотрел на экран с нарастающим ужасом. К счастью, в магофоне хранилась лишь малая часть компрометирующих материалов — он не был настолько глуп, чтобы носить с собой всю грязь. Основные документы, детальная бухгалтерия теневых сделок, оригиналы договоров и самая опасная переписка лежали в его кабинета в Твери. И самое главное — вся переписка с Хасаном, детали поставок Чёрной зыби, схемы транспортировки через границу — всё это было надёжно спрятано в домашнем сейфе.

Однако даже того, что было под рукой хватило бы, чтобы увеличить масштаб его проблем в несколько раз.

И всё это он сам, своими руками выложил в открытый доступ.

— Нет… — простонал он. — Нет, нет, нет!

Дрожащими пальцами Бутурлин начал тыкать в экран, пытаясь удалить публикации. Но было поздно. Счётчик просмотров уже показывал сотни. Некоторые документы были перепощены. А часть материалов он отправил напрямую в редакции газет — там были отметки о доставке.

Магофон выпал из онемевших пальцев. Сергей схватился за голову, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Почему? — простонал он. — Зачем я это сделал? Я же не хотел… Я не собирался…

И тут его словно ударило током. Платонов. Это дело его рук! Сергей не знал как, не понимал каким образом, но это сделал он! Тот момент в коридоре канцелярии, когда Платонов подошёл к нему, наклонился к уху… Что он сказал?.. Что за дьявольщину применил?

— Платонов! — зарычал Сергей. — Это всё Платонов! Проклятый ублюдок! Он заставил меня! Он…

— Серёжа, о чём ты? — Аделаида смотрела на него с испугом. — Какой Платонов? Его же здесь не было! Проверка показала, что он не менталист…

Но Сергей уже не слушал. В голове билась только одна мысль: Платонов уничтожил его. Не знает как, но уничтожил. И теперь… теперь ему конец. Хасан не простит. Он найдёт его где угодно и…

Сергей рухнул в кресло, обхватив голову руками. Завтра утром начнётся кошмар. Звонки от юристов, повестки в суд, арест счетов… Придётся очень дорого заплатить, чтобы выкрутиться из этой истории. Если вообще получится выкрутиться.

Когда мы отстранились, оба дышали часто. Ярослава смотрела на меня расширенными глазами, на щеках горел румянец.

— Это было… — начала она.

— Неожиданно? — подсказал я.

— Правильно, — выдохнула она. — Пугающе правильно.

Я коснулся её щеки, убирая выбившуюся прядь за ухо. Воздух между нами стал плотным от неловкости. Я откашлялся, пытаясь найти слова, но они словно застряли в горле. Ярослава отвела взгляд, поправляя несуществующую складку на платье.

— Хорошая музыка, — пробормотал я.

— Да, — согласилась она, и щёки её вспыхнули ещё ярче. — Виола и флейта… удачное сочетание.

Мы стояли, глядя на ночные огни города.

— Послушай, — Ярослава первой нарушила молчание, повернувшись ко мне. — Я… я не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Последний раз я целовалась… — она замолчала, покачав головой. — В общем, давно это было.

Её честность разрушила барьер неловкости. Я шагнул ближе, взяв её руку в свою.

— Давай просто будем честными друг с другом? — предложил я. — Без игр, без масок. Ты мне очень нравишься, Ярослава. И я… я хотел бы дать этому шанс. Если ты, конечно, тоже хочешь.