Мирон, испуганный криками, отошёл от спорящих родичей и, привлечённый моими действиями, подошёл ближе. Я присел на корточки рядом с ним и протянул дольку очищенного апельсина.

— Хочешь?

Мальчик неуверенно посмотрел на меня, потом на апельсин. Детская рука потянулась к угощению.

— Мирон! — резкий крик Елены заставил всех вздрогнуть.

Княгиня в два прыжка оказалась рядом, выхватила дольку из детских пальчиков и отшвырнула в сторону.

— Сколько раз я говорила не брать еду у незнакомых людей! — она встряхнула сына за плечи.

Потом развернулась ко мне, и в голубых глазах полыхнул гнев.

— А вы кто вообще такой?! Как вы смеете предлагать еду моему сыну своими грязными руками?!

Я медленно поднялся, глядя ей прямо в глаза.

— Маркграф Угрюмский, — мой голос звучал ровно. — Гость вашего супруга. Не стоит так переживать. Апельсины из княжеской оранжереи должны быть безопасны, не так ли? Понимаю, материнская забота иногда принимает… чрезмерные формы.

Елена побледнела, но тут же взяла себя в руки.

— Как вы смеете! Да я прикажу…

Я уже готовился применить Императорскую волю, чтобы заставить её говорить правду, но в этот момент в оранжерею вошла целая процессия. Несколько слуг в ливреях, четверо охранников в парадной форме и знакомый мне советник Назар.

— Ваша Светлость, — поклонился он княгине. — Прошу прощения за вторжение, но требуется ваша подпись на документах по перераспределению бюджета на предстоящий приём.

Елена выпрямилась, мгновенно преобразившись. Гнев сменился холодным достоинством.

— Конечно, Назар. Я сейчас подойду.

Она повернулась к нам, окинув всю компанию презрительным взглядом.

— Надеюсь, вы найдёте выход сами. Мирон, идём.

— Но мама, я хочу с Исой… — начал было мальчик.

— Я сказала, идём!

Княгиня развернулась, её длинные волосы взметнулись тёмной волной. Процессия двинулась к выходу.

Я проводил их задумчивым взглядом. Реакция Елены на апельсин была… показательной. Паника в глазах, мгновенный рефлекс. Она точно знала, что с фруктами что-то не так.

Двери оранжереи закрылись, и в помещении повисла тишина, нарушаемая только журчанием фонтана.

— Змея, — прошипела Василиса. — Ненавижу её!

— Зачем ты дал ребёнку дольку? — первой нарушила молчание Полина. — Мы же только что выяснили, что в апельсинах есть какое-то вещество!

— Я хотел проверить реакцию Елены, — спокойно ответил я, отряхивая руки от апельсинового сока. — И она не разочаровала.

Василиса шагнула ко мне, в зелёных глазах читалось возмущение и беспокойство.

— Прохор, ты рисковал Мироном! И собой. Я понимаю, мы пытаемся спасти отца, но…

Геомантка сжала кулаки, и я почувствовал, как задрожали каменные кадки с деревьями. Её гнев был вполне объясним — защитный инстинкт старшей сестры.

— Я держал ситуацию под контролем, — перебил её я. — Мирон ни на секунду не был в опасности. Я бы не позволил ему съесть эту дольку. Расстояние между нами, скорость его движений — всё было просчитано. У меня было минимум три способа остановить его, не привлекая внимания.

— Надеюсь… — качнула головой Голицына.

Черкасский присвистнул, привлекая внимание.

— Признаю, ход был рискованный. Но результативный. Вы видели её лицо? Чистый ужас, когда мальчик потянулся к апельсину.

— Но ты и сам съел! — Белозёрова всплеснула руками. — Теперь это вещество в твоём организме!

— Так нужно было для убедительности, — пояснил я. — Никто бы не поверил, что я предлагаю ребёнку фрукт, который не ем сам. Елена сразу бы заподозрила подвох.

— А что насчёт тебя? — Полина схватила меня за руку, явно готовая применить целительскую магию. — Кто знает, что оно может сделать!

Я мягко высвободился.

— Не беспокойтесь. Смотрите.

Сосредоточившись, я активировал заклинание. Магия потекла по венам, преобразуя кровь. Кожа на мгновение приобрела едва заметный металлический отблеск, под ней проступили оранжево-багровые нитки, похожие на магму.

— Железная кровь, — пояснил я. — Моя кровь сейчас — жидкий металл. Любые яды или инородные вещества просто не могут взаимодействовать с организмом. Они будут нейтрализованы и выведены из тела.