Белозёрова шагнула вперёд.

— В плодах есть следы чужеродной магии и какое-то вещество. Но оно… неполное. Словно замок без ключа. Само по себе безвредное, но что-то с ним не так.

— Любопытно, — пробормотал алхимик, растирая мякоть в ступке. — Очень любопытно.

Он добавил несколько капель из разных склянок. Смесь зашипела и изменила цвет с оранжевого на бледно-зелёный. Старик нахмурился и повторил процедуру с другими реактивами.

Следующие полчаса мы наблюдали за его манипуляциями. Магистр что-то бормотал себе под нос, делал пометки в блокноте, качал головой. Наконец он откинулся на спинку стула и снял очки, протирая их полой халата.

— Ваша спутница права, — произнёс он, глядя на Полину. — Это действительно неполное вещество. Точнее, половина яда.

— Половина? — переспросил Тимур.

— Двухкомпонентный яд, — кивнул алхимик. — Довольно хитроумная конструкция. Первый компонент — тот, что в данном апельсине — совершенно инертен. Он накапливается в организме, но не причиняет вреда. Однако в сочетании со вторым компонентом, катализатором, обретает токсичные свойства.

— Какие именно? — спросил я.

Евгений Аркадьевич развёл руками.

— Без образца катализатора сложно сказать, но судя по структуре первого компонента… Скорее всего, яд воздействует на нервную систему.

Я переглянулся с Василисой.

— Спасибо, наставник, — княжна сжала руку старика. — Вы очень помогли.

— Береги отца, дитя, — алхимик похлопал её по руке. — И будь осторожна. Тот, кто способен создать такой яд, очень опасен.

Мы покинули чердак и спустились в одну из пустующих спален. Время поджимало — нужно было действовать решительно.

— Хватит ходить вокруг да около, — заявил я, усаживаясь в кресло. — Нужно форсировать ситуацию. Василиса, ты можешь использовать свои связи во дворце?

— Что ты имеешь в виду? — геомантка нахмурилась.

— Фальшивый приказ. Повару и гофмейстерине — по очереди, не вместе — явиться к князю. Они не посмеют отказаться, а на самом деле придут туда, где я смогу допросить их один на один.

Василиса закусила губу, обдумывая предложение.

— Рискованно… Но выполнимо. У меня есть камер-лакей, который мне обязан — я когда-то прикрыла его проступок. Уберегла от серьёзной беды. Он передаст устный приказ от имени князя немедленно явиться к нему. Никто не посмеет ослушаться прямого повеления отца.

— Отлично. Начнём с гофмейстерины.

Через полчаса Мария Никитична величественно вплыла в небольшую спальню на втором этаже восточного крыла. Сухощавая женщина преклонного возраста с седыми, туго закрученными волосами метнула на нас растерянный взгляд своих поблекших глаз.

— Где его светлость? — требовательно спросила она. — Мне сказали, князь желает обсудить подготовку к именинам.

Я поднялся из-за стола и сосредоточился. Императорская воля потекла по энергетическим каналам, наполняя голос непреодолимой силой.

— Садитесь, Мария Никитична. Отвечайте на мои вопросы правдиво и полно.

Глаза старухи остекленели. Она послушно опустилась на стул, сложив руки на коленях.

— Что вы знаете о состоянии здоровья князя? — начал я.

— Последние три месяца с его светлостью происходит что-то неладное, — монотонно заговорила Услонская. — Он ведёт себя сумасбродно и хаотично. То впадает в ярость по пустякам, то смеётся, то равнодушен ко всему. Списки гостей меняет по три раза на дню, отменяет приёмы в последний момент.

— Что вы предпринимали?

— Пыталась уберечь князя. Следила, чтобы до княжеского белья никто из посторонних не дотрагивался — слыхала я в своё время, как государей через одёжку травили, через простыни да наволочки. Пыталась с охраной поговорить, но без толку. Там нынче сплошная неразбериха творится. Его Светлость многих старых служак разогнал — гневался, что те дочку за полгода сыскать не сумели.

— Подозреваете ли вы кого-то конкретно?

— Княгиня Елена ведёт себя странно. Слишком спокойна для женщины, чей супруг явно нездоров, но прямых подтверждений у меня нет.

Я кивнул. Информация подтверждала наши подозрения, но не давала новых зацепок.

— Вы свободны. Забудьте о нашем разговоре.

Гофмейстерина поднялась и вышла из кабинета той же размеренной поступью, какой вошла.

— Ничего нового, — констатировал Тимур.

— Зато подтвердила сроки — три месяца, — заметила Полина. — Это важно.

Следующим вызвали шеф-повара. Месье Антуан ворвался в кабинет как разъярённый бык. Грузный мужчина лет шестидесяти с седыми закрученными вверх усами и красным от негодования лицом.