И тут я захохотал в голос. До слез, сука! Еще бы эти двое не прониклись друг другом: два безнадежных бабника, почуявших родственную душу! И если в случае Марка ему вполне светили амурные истории, то Цап… ой, не могу!

— Ладно, — выдохнул я, отсмеявшись, и только тут осознал наличие еще одной странности. — Погоди, ты сказал про интимное еще до того, как Цап мне поведал, в чем дело. Отсюда вопрос: ты-то откуда это знал? Ты и с сусликом моим общаться можешь?

— Так дело нехитрое, — не стал отрицать Антонович. — Примерно, как с тобой вышло. Цапушка мне образ, я ему. А что, удобно и тебя не разбудили шумом.

— Ценю! — искренне ответил я, поскольку в моей внутренней сети внезапно появился еще один абонент, что могло обернуться в будущем интересными возможностями.

Для проверки возникшей гипотезы я попытался отправить Марку запрос, каким обычно подзывал к себе Цапа. Ответом мне стал недоуменный взгляд Антоновича.

— Ничего не понял, но очень интересно. Ты же и так на меня смотришь, зачем отдельно сообщаешь, что я тебе нужен? — спросил он.

— Не обращай внимания, просто проверка связи, — улыбнулся я. — А теперь давай вернемся к нашему последнему разговору по поводу твоей легализации. Предлагаю объявить тебя племянником покойного Марка Антоновича.

— Но я ведь жив! — воскликнул бывший управляющий, и лишь потом сообразил, насколько это утверждение далеко от правды.

— Ты мертв, — с нажимом сказал я. — Жив только твой племянник. И зовут его… Антон Маркович. У вас в семье так любят традиции, что называют внуков в честь дедов и дальше по кругу. Если есть возражения против этого обычая, то рекомендую озвучить их прямо сейчас.

— Да надоело! — скривился Антонович. — И так нашего брата здесь не любят, чего гусей дразнить лишний раз. Только слышат имя Марк и сразу кривятся. Хочу быть, — тут он закатил глаза и сладострастно облизался, — Спиридоном Игнатьевым! Спиридон Савватьевич Игнатьев. Как звучит гордо, а?!

Не спрашивайте, каких усилий мне стоило не прокомментировать этот выбор.

— Договорились, ты Спиридон Игнатьев. А теперь думай, как мы объясним Вроцлаву твое появление здесь.

Да, я нагло перевесил этот геморрой на экс-Марка, но видит небо, я был в своем праве. Я и так сделал возможное и невозможное, чтобы вернуть его к жизни. Пусть теперь сам потрудится, благо что с воображением и глубиной анализа там полный порядок.

И новоявленный Спиридон не подвел!

— Я из купцовских сыновей. С батей в ссоре крупной, потому что дочку попортил у его приятеля. Но прошу учесть, что дуреха сама мне прохода не давала, я же не насильник какой-нибудь! Расстались мы с ней взаимно довольные. Так вот, папаня настолько осерчал, что хотел меня в солдаты сдать за отказ жениться, ну а я сбежал, — импровизировал парень. — Прямо как был в окно выскочил, никаких грамот с собой не взял, вот и хожу с тех пор между небом и землей. Сюда случайно прибился, по темноте занесло на огонек, где и встретил радушного хозяина, что меня в ночи пригрел. Разумею… да много чего! И как лавкой управлять, и как производством…

— Ямщик, ты гонишь! — прервал я поток мысли Спиридона. — Лавка да, а вот в Пятигорье с такой анкетой путь заказан поначалу.

— Так и не страшно! — улыбнулся бывший управляющий. — Ты главное придумай, под каким предлогом меня туда отправить, а уж там я все выясню и к тебе с докладом вернусь. Даже хорошо, что никто меня всерьез не воспримет, больше скрытого узнаю.

Пришлось идти, звать на военный совет Вроцлава, одновременно совместив это со знакомством. Хвала небу, фамильяр и бывший управляющий сообразили, что лужа крови на полу кабинет не украшает, и уже успели от нее избавиться. И даже не представляю, да и не желаю представлять, как они умудрились отмыть шевелюру новорожденного Спиридона.

Вроцлав на удивление нормально воспринял заготовленную легенду о появлении Спиридона, хотя по его глазам я видел, что парня переполняют вопросы, которые он запрещает себе задавать. Ценю. Откровенный разговор один на один я ему задолжал, но не факт, что он состоится в ближайшее время, поэтому пусть все идет, как идет.

— Вроцлав, так что у нас с Пятигорьем, — после необходимой преамбулы я перешел к остро волнующей меня теме. — Можешь дать сводку, что там происходило неделю назад и как все изменилось с отъездом Новаков?

— К сожалению, у меня сведения пятидневной давности, — повинился Вроцлав. — Мой посыльный уехал из усадьбы вместе с семьей, а я сам не мог надолго оставить здесь Иоланту. Простите, моя вина.

— Великая праматерь! — воскликнул Спиридон, и брови Вроцлава вновь скакнули вверх. — Значит, там и не ведают, что власть переменилась! Срочно выписывай мне доверительную грамоту, чтобы я туда выдвинулся и навел порядок! Иначе Новаки ограбят оборотные фонды подчистую, если уже этого не сделали! Сегодня суббота, из управленцев только заместитель младший на дежурстве торчит, а значит, даже не будет вдумываться, чего от него хотят, отдаст всё за милую душу и не почешется. Они могут финансы даже с операционного резерва сдернуть, поскольку…

Дальше понеслась какая-то хитромудреная речь на языке бухгалтеров, которую Вроцлав, впрочем, прекрасно понимал, судя по его мимике.

— Коней увели Новаки и арендаторы, — сообщил он, когда запал Спиридона иссяк. — Ехать в Пятигорье не на чем, если только не пойти и не…

— Да с потолка на голову насрать! — взревел благородный дон. — Уж если я к бабе двадцать верст не поленился отмахать, что мне какие-то жалкие пять верст до производства?

Вроцлав нервно икнул и сообщил, что ему нужна бумага и принадлежности для письма, чтобы составить все необходимые грамоты, после чего на негнущихся ногах вышел вон.