— Отпусти его! — раздался женский голос. — Иначе я убью тебя!

Кого это еще к нам на огонек принесло? Я скосил глаза в сторону правого коридора. Там стояла невысокая лучница, явно прибывшая откуда-то издалека. По крайней мере, здесь я таких чуть раскосых глаз и широких скул ни у кого не видел. По-своему девушка была очень красива, хотя и выглядела весьма экзотично. На ней была туника, похожую на ту, в которую был одет ее спутник, стройные ноги были облачены в…

— Считаю до трех! — насупилась девица, сведя соколиные брови и прервав мое невольное любование ею.

Она коротко дернула луком, давая понять, что держит меня на прицеле.

— Раз! Два! Ой!..

Старина Цап успел вовремя. Судя по тому месту, за которое вцепилась девица, суслик слегка попортил ей ляжку.

— Лучше положи свой лук, иначе мой фамильяр на тебе живого места не оставит, — предупредил я.

Надо отдать ей должное, девица вновь упрямо попыталась вскинуть лук, хотя, судя по тому, как она дергалась, Цап продолжил одаривать ее весьма болезненными укусами, но тут раздался голос черноволосого:

— Огдооччуйа, не надо. Похоже, мы ошиблись. Порченые не владеют силой дня.

— Цапушка, оставь девушку в покое.

Избавившись от назойливых укусов суслика, девушка с явственным облегчением вздохнула, опустила лук и спросила не то своего спутника, не то меня:

— Переговоры?

Я убрал лопату от шеи черноволосого, подспудно ожидая от того какой-нибудь гадости. Вот как подпрыгнет сейчас и налетит на зазевавшегося меня, то-то будет потеха! Но оппонент, не делая резких движений, сначала сел, затем дотянулся до своего посоха и встал. Осмотрелся, выбрал стул и уселся. Его спутница, по-прежнему диковато поглядывая на меня, не выпуская из рук лука подошла и пристроилась рядом.

Я добыл третий стул и расположился напротив, одновременно с грустью отметив, что древко лопаты сегодняшнего боя не пережило, заполучив трещину. Буквально еще один удар, и совсем переломится. Эх, а жаль…

— Я победил, так что мне и спрашивать первому. Кто такие порченые и почему вы их здесь ищете?

— Порченые — те, кто отмечен печатью порчи или нечистоты, — спокойно начал темноволосый. — Порча делает человека не живым и не мертвым и губит его дух. Мы с названой сестрой идем по следу тех, кто портит людей, и этот след привел нас сюда.

— Адепты скверны покинули это поместье. Я тоже, увы, опоздал. Хотя еще два дня назад они совершенно точно были здесь.

Ребята переглянулись.

— Тот человек в подвале… он не был порченым, — заметил темноволосый. — Почему же его иссушили, а не сделали своим верным слугой?

— Все гораздо хуже. Он был сеятелем скверны, — пожал я плечами. — И посмел обидеть девушку-сироту, которую я взял под свою защиту.

— Она умрет, но мой брат может очистить её дух и упокоить тело, убрав порчу, — заметила лучница.

— Э нет! — я поднял ладони, сообразив, что мне только что предложили. — Спасибо, я сам справился. Девушка нынче жива-здорова, душа у нее и так чистая оставалась, а скверну из тела я убрал.

— Ты лжешь! — вскинулась лучница, — порченых нельзя вернуть к жизни! — но темноволосый успокоил ее, положив руку на колени.

— Огдооччуйа, он владеет силой дня. А нашим с тобой отцом был Шаман ночи. Сила дня отличается от силы ночи, но мы слишком мало знаем о том, — он обратился ко мне. — Но как человек, которого ты называешь сеятелем скверны, мог оказаться не порченым?

— Дело в том, что я собирался его убить, — мне нечего было скрывать. — Ударил в него магией света, но что-то пошло не так. И я его исцелил. Его страшные руки, которые он до этого прятал в перчатках, прямо на глазах вернули себе человеческий вид. Сеятель был крайне огорчен этим, говорил, что теперь лишится благословения своего Властелина жизни и смерти. Судя по тому, что мы все видели в подвале, так и произошло.

— Как зовут тебя, слуга дня? — с уважением спросил темноволосый. — Я Лэгэнтэй, моя названная сестра Огдооччуйа, а на вашем языке это Иннокентий и Евдокия.

— Демьян, — представился я и с удовольствием пожал предложенную руку.

— Мы видели на что способны те, кого ты называешь сеятелями. Мне пришлось позаботиться уже о трех порченых, которые рассказывали, что стали такими после того, как их коснулись люди, до этого прятавшие свои руки в белых перчатках.

Я лишь тяжело вздохнул, сообразив, что выживших после такой заботы не осталось.

— Поверь, даже если бы ты оказался рядом, спасать там уже было некого, — правильно расценив мой вздох продолжил Лэгэ… короче, Кеша. — Порча захватила уже не только их тела, но и дух, все трое были готовы служить тем, кто ходит в перчатках.