— Как вы на это поместье вышли? — задал я вертевшийся на языке вопрос.

— Услышали о человеке, который никогда не снимает белых перчаток и обретается где-то здесь. Людям показалось это удивительным, и они рассказали о том нам с сестрой. Мы обошли немало мест в окрестностях, прежде чем нашли это. Но безнадежно опоздали, как и ты. Теперь нам придется вновь охотиться наудачу.

— Есть с чего начать?

Темноволосый грустно покачал головой.

— А живете вы где?

— Обычно находим тех, кто готов нас приютить у себя. Моя сестра умелый охотник, а я отлично лажу с деревом, делаю людям резные наличники, они это любят и ценят.

— Тогда приглашаю вас в свою усадьбу. Все равно определенного направления поиска у вас нет, а нам лучше объединить усилия, чтобы не допустить распространения скверны по миру.

Брат с сестрой коротко переглянулись и кивнули друг другу.

— Надо бы позаботиться о теле в подвале, — заметила Евдокия. — Нехорошо ему там лежать.

С этим мы спорить не стали и отправились вниз. Однако там нас поджидал сюрприз. Тела не было!

— Что за ересь?! — сорвалось у меня с языка.

— Я не видел и не чувствовал, чтобы в доме был кто-то помимо нас, — нахмурился Иннокентий.

— Цап, — обратился я к суслику. — Ты кого-то кроме нас здесь засек?

Ответом мне было несколько мыслеобразов с видом пустых комнат и коридоров.

Тогда я присел и принялся рассматривать место жертвоприношения. Кеша подсветил мне факелом. Я провел ладонью по полу и показал ему.

— Видишь? Никого здесь и не было. Тело распалось само. Служители скверны знали, что так и произойдет через некоторое время, поэтому даже не стали тратить силы и время на то, чтобы прибраться за собой. Если бы мы прибыли сюда чуть позже, то даже понятия не имели бы, что произошло в подвале. А теперь давайте отсюда выбираться. Что-то мне подсказывает, что сюда они уже не вернутся, да и мы уже узнали все, что только могли.

По дороге обратно, пока его сестра ненадолго нас оставила и углубилась в лес, Иннокентий негромко рассказывал о себе. Он не знал своих родителей. Однажды его, крохотного мальчика нескольких месяцев от роду, нашел Шаман ночи, ставший его приемным отцом. Увидев в парнишке серьезный потенциал к магии, начал обучать всему, что знал сам. А владел он магией тьмы, оттого я поначалу, почувствовав, как протестует мой свет, и воспринял парня как врага. В моем прежнем мире я с такими магами не сталкивался, так что сравнивать мне было не с чем. С магией огня приходилось встречаться не раз, даже в моей семье среди детей таких магов хватало. Лекари наши владели магией жизни. Ходили слухи про тех, кто умеет управляться с водой и ветром, но лично таких не видел, врать не буду. А уж про магию тьмы мне даже учитель ни полусловом не обмолвился. Что ж, век живи — еще дольше удивляйся. Мир всегда умеет преподнести тебе что-нибудь новое.

— Видимо, названый отец в преемники тебя готовил? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Кеша. — У него есть другой ученик, который и должен стать новым Шаманом ночи, как придет время. А мне он всегда говорил: у тебя, Лэгэнтэй, особый путь, и однажды, когда я тебе скажу, ты покинешь наш северный край и станешь как перелетная птица. Я поначалу не понимал отчего так, огорчался и считал себя плохим учеником. Но полгода назад мы оба почувствовали, что мир изменился и дрогнул. И я отправился в дорогу, а чтобы я исполнил предначертанное, отец велел моей младшей названой сестре сопровождать меня, куда бы я ни шел.

— А её-то зачем с места сдернули? Я в Огдо… в Евдокии ни на полпальца не почувствовал той магии, что есть у тебя.

— Да, Огдооччуйа родилась не отмеченной ночью. Но она умелая охотница и, — тут он запнулся, не зная, стоит ли продолжать.

— Да говори уже, здесь все свои, если до этого не понял, — махнул я рукой.

— Огдооччуйа крадется как тень ветра, и даже чародеи не в силах её почувствовать, потому что нет в ней ни тьмы, ни света.

— Идеальный разведчик! — оценил я это признание. — То-то я сегодня ее так и не смог засечь. А то, как ты по дому пробирался, знал.

Дипломатичным покашливанием Иннокентий дал мне понять, что и мои перемещения в поместье для него тайной не были.

— Итак, мир дрогнул, и ты с сестрой выдвинулся в путь. Прости, я ничего не знаю о ваших обычаях, но выглядит как-то предельно странно это всё. Ступай за тем не знаю зачем, — хмыкнул я. — Наугад искать свою дорогу, такого и врагу не пожелаешь.

— Отчего же ты думаешь, что я этого не знаю? — собеседник посмотрел на меня с удивлением. — Отец открыл мне мое предназначение.

— Погоди, но откуда он сам мог это знать? — изумился я.

— Шаманы ночи ведают многое скрытое. Они говорят с духами, и духи им отвечают. Они и поведали отцу, что случилось страшное, и в наш мир пришла порча.

— А откуда она взялась, духи, конечно же, забыли рассказать.

— Почему же? — удивился Иннокентий. — Отец мне всё растолковал. Был мир, в котором люди больше не ведали старости. Жили столько, сколько желали. Каждая жизнь там считалась бесценной, убийства жестоко карались, поэтому и речи не могло быть о том, чтобы напасть на соседа.