Ещё один нетерпеливый, готовый тянуть одеяло на себя. Люди так устроены: им кажется, что то, что нужно им, нужно прежде всего.

— Отец Филарет, вы видели в посёлке пожарную службу? — спросил я.

— Прости, сын мой? — растерялся миссионер.

— Когда ваша церковь загорится из-за того, что в неё ударит молния, или потому что служка забудет погасить свечу, что потушит пожар?

— Но… я не совсем понимаю… — окончательно стушевался священник. — К чему вы клоните?

— Вам нравится ходить в туалет на улице? Умываться из тазика? Готовы мёрзнуть, когда наступят холода?

Отец Филарет поджал губы.

— Когда я сюда отправился, то был готов к лишениям, — сказал он. — Любым лишениям!

— А терпению?

— То, о чём ты говоришь, сын мой, нужно человеческому телу. А я обязан заботиться о более важном — душе.

Так, видимо, придётся объяснить священнику, что к чему, на его языке.

— Где будет обитать душа, если у неё не будет тела? — спросил я. — Разве станет человек думать о грехах и праведности, спасении и вечной жизни, если ему будет холодно и голодно?

— Я понимаю, у вас свои приоритеты, — нехотя проговорил священник после паузы. — Но может, вам стоит пригласить инженера и архитектора? Разве так дело не пойдёт быстрее?

Ты смотри, какой упёртый! Ладно, попробуем ещё разок.

— Когда Бог создавал Землю, к чьей помощи он прибегал? — спросил я.

Мой собеседник вспыхнул.

— Господь всемогущ! А вы нет, господин проектировщик!

Я покачал головой.

— Если хочешь быть истинным творцом, всё делать нужно самому. Ибо, коли доверишь часть кому-то другому, то и спрашивать придётся с него.

— А ты привык полагаться лишь на себя? — сообразил отец Филарет. — Но, сын мой, человек не может нести груз, который больше, чем…

— Никто не знает, на что способен, пока не дойдёт до предела, — перебил я. — Это я и собираюсь сделать. Не беспокойтесь насчёт школы. Вы её получите.

Священник осуждающе покачал головой.

— Ты думаешь, что строишь нечто своё, уникальное и особенное, — сказал он. — Авторское. Но на самом деле, ты используешь чужие чертежи, а строят по ним машины. Ты только указываешь им, что и где делать. Ты не творец, сын мой, а лишь проектировщик.

Какое распространённое заблуждение. Мне не раз доводилось слышать нечто подобное из уст дилетантов.

— И, уж точно, ты не Бог! — с вызовом добавил миссионер.

— Поверьте, Богом я себя не считаю. Как вы справедливо заметили, я не создаю всё по собственному замыслу, а использую чертежи — в том числе, готовые. Но вот, о чём хочу вас спросить, отец Филарет: чем отличается человек от машины? Даже самой умной.

Миссионер пожал плечами.

— Чувствами, характером. Верой. Да, верой!

— Вы правы, но это не главное.

Мой собеседник нахмурился.

— Неужели? А чем же тогда?

— Философией, отец Филарет. У человека есть философия. Представление о мире и своей роли в нём. Цели и то, как их достичь. Я не просто указываю машинам, где что построить. Я организую пространство, превращая хаос в порядок. И Бог, в которого вы верите, делал то же самое. Или вы думаете, он всего лишь поднял посреди океана твердь да понатыкал на ней деревьев с горами?

— Хочешь сказать, у Бога была философия?

И вот пришло время выложить козырь.

— Если её у него не было, то во что вы верите? — сказал я.

Мы немного помолчали.

— Хорошо, — сказал миссионер. — Больше не стану тебя торопить, сын мой. Я вижу, что ты имеешь план.

— О, не сомневайтесь в этом, отец Филарет. Каким бы я был проектировщиком, если б у меня не было плана?

Незадолго до ужина в лагерь приехали Сирена и Кот. Привезли артефакты на продажу. Они просидели у скупщика почти час, а затем двинулись дальше через участки Фронтира. Перед отъездом Кот заглянул ко мне и сообщил, что они отправляются пополнять отряд. Я пожелал им удачи. Вполне искренне.

После того, как они покинули поселение, в мою дверь постучали.

Сяолуна не было. Он часто отлучался по хозяйственным делам. Так что я открыл сам.

На пороге переминался с ноги на ногу Жариков. В руке он держал пару разлинованных листков бумаги.

— Что вам угодно? — спросил я.

— Ваше благородие, надо бы посчитать причитающийся вам процент, — сказал скупщик. — У меня при себе полный список приобретённых у егерей артефактов с примерной оценкой стоимости.

Я отступил, впуская его в дом. Нравится мне Жариков или нет, но он будет приносить доход. А деньги, как известно, — кровь прогресса. Без них ничего толком не построишь.