Групповое сообщение (Лазарь): 18 человек завалило породой! А грязные ящерицы насмехаются над нами, загнавшими сами себя в сырые тёмные норы! Это ты называешь контролем, прихвостень Машинного Бога?! Кобольдов нужно уничтожить всех до единого!

Групповое сообщение (Гаспар): Не время и не место для препирательств! Адам, вы хорошо потрудились, но сейчас вы нужны нам здесь. Предстоит многое обсудить. Возвращайтесь.

Групповое сообщение (Адам Брайт): Принял, готовьте встречу!

Обратный путь больше походил не на триумфальный ход победителей, а на похоронную процессию. Только и всего, что роль гробов исполняли Бездонные сумки, а похоронного марша — скорбные завывания ветра, дующего к тому же в лицо. Насколько бодро мы спускались, настолько же медленно теперь забирались наверх. Многие из переживших обвал обзавелись ушибами и сотрясениями, практически все устали настолько, что едва волочили налившиеся свинцом ноги. Победа оказалась горькой на вкус, и настроения среди игроков царили подавленные.

Доведенный до тихого исступления монотонностью пейзажей и траурными физиономиями окружающих, я решил немного отвлечься, занявшись распределением параметров. Благо, частые привалы позволяли уделить этой архиважной задаче достаточно времени. А началось всё с головной боли, смелого предположения и разговора с Навухом.

Уставом пещерно-караульной службы предполагалось, что солдат, несущий дозор, должен зорко и бдительно стоять на посту. По крайней мере, если бы такой устав существовал, в нём должно быть написано нечто подобное. На деле же притаившийся за камушком подчинённый занимался лишь тем, что задумчиво ковырял копьём мшистую кочку, нашедшую приют в защищённом от ветра распадке. Прошагай мимо полк кобольдов в полном боевом облачении, распевая похабные песенки, Навух бы ничего не заметил. Сие непотребство требовалось пресечь, пока какой-нибудь недорезанный троглодит не откусил ему что-то ненужное. Например, голову.

— Бдишь? — ласково спросил я, подобравшись почти что вплотную. Парень заполошно вскрикнул и попытался пырнуть копьём из крайне неудобной позиции. Однако момент был упущен, древко копья заблокировано, а блеснувший сталью клинок остановился в сантиметре от шеи горе-дозорного. — И ты убит, — сухо констатировал я. В расширенных от страха глазах появился свет узнавания. Выждав несколько секунд, я убрал меч.

— Линч, это ты? Нельзя же так… — парень рефлекторно потирал шею. Выглядел он удручающе.

— Солдат, представший перед своим командиром, должен иметь вид лихой и слегка придурковатый, — наставительно произнёс я, доверительным тоном добавив: — Тут главное соблюсти меру. Недодашь — и будет выглядеть фальшиво. Переборщишь — и прослывешь восторженным идиотом. Держи!

И вручил ошалевшему Навуходоносору девять Крохотных камней маны — лазурного цвета кристалликов, добываемых из «удочек» троглодитов. Камни, собранные Налимом и другими трофейщиками, после короткого совещания решили разделить поровну между всеми. Впрочем, как и всегда в таких случаях, те, кто принимает решения, оказались равнее других — командиры отрядов получили по три стандартные доли. На крохоборство не было времени, так что фактическую ёмкость расходников никто не учитывал. Делили на глаз. А то, что причиталось сбежавшим и погибшим, наследовали выжившие члены их групп.

Противников у подобного принципа раздела добычи практически не имелось. Маги были бы рады захапать все кристаллы себе под предлогом вящей целесообразности, однако кто же им это позволит. Пусть на данном этапе использовать камни маны по назначению могли лишь обладатели дара, в будущем такие вещи обещали стать своего рода валютой. Поэтому «бесполезные» кристаллики порадовали всех без исключения. К тому же, после феерической неудачи с обвалом мораторий на сбор Магической руды больше не имел смысла. Всякий был волен наковырять себе столько, сколько мог унести. Такие меры несколько развеяли траурные настроения, и многие не преминули воспользоваться предложением, в том числе и я сам.

Сделав Навуху положенное внушение, я перешёл непосредственно к цели своего неожиданного появления:

— Ладно, к делу, Навух. Сколько у тебя, говоришь, восприятия?

— О таком говорить не принято, — насупился парень. Временами он был до странности молчалив и скрытен. Однако я находился не в том настроении, чтобы долго играть словами.

— Бить подчинённых тоже не принято. Но для монаршей особы я сделаю исключение, сечёшь?

— Десятка, и Усиление чувств бонусом, — сдался парень.

— У тебя голова не болит?

— Есть немного, и тошнит ещё. И шишка, размером с орех выскочила. Налим сказал, что после сотрясения мозга такое бывает…

— Друг мой, — я устало потёр глаза. Голова трещала всё больше, что, впрочем, не мешало мне сопоставлять факты. — Последний вопрос. Что по интеллекту?

— Восемь, — покладисто отвечал тот.

— И откуда ты такой гениальный только взялся?..

— Из Венгрии.

— Это был риторический вопрос, — вздохнул я, разминая уставшие ноги.