Информация на листке была разделена на три столбца. В первом оказались фамилии учеников. Во втором названия таблеток. Ну и, наконец, в третьем — их количество.

Причем это был не просто список «кому что дать», а настоящий учёт продаж: «Петров — 4 шт. зелёные», «Ким — 2 красные», «Ланской — 6 белых».

— М-да… — пробормотал я себе под нос, пробегая глазами по списку. — Местный Пабло Эскобар.

В голове уже выстроилась картина. Ивлевы, значит, крышуют, а он толкает товар вниз по цепочке… классика. Даже в академии боевых искусств успели построить маленький наркобизнес. С таким подходом можно было бы и орден почетного коммерсанта выдать. Ну и что, что мы в академии боевых искусств — бизнес есть бизнес.

Я машинально прикинул, сколько всего таблеток тут по списку. Даже при скромной наценке на этом можно было жить очень неплохо. Неудивительно, что дружок близнецов сюда пришел, рискуя попасться.

— Что там у тебя? — спросил Демид, заметив, что я вожусь с листком.

— Ничего, — я сунул бумажку в карман. — Просто мусор.

Знать о таких «делах» моим новоявленным товарищам необязательно. По крайней мере, пока.

— Сколько там до окончания тихого часа? — я повернулся к дежурному, который все это время мялся возле стены.

— Время ещё есть… Минут тридцать точно.

— Отлично. Тогда, парни, помогите мне с Владиславом и будете свободны, — попросил я.

Демид бросил взгляд в сторону валяющегося на полу дружка Ивлевых.

— А с этим что? — он ткнул пальцем в сторону безмятежно спящего барыги. — Мы же не оставим его тут?

— Почему это не оставим? Пусть полежит, отдохнёт… Очнётся — пойдёт по своим делам.

— А если «по своим делам» — это к учителю? — вмешался Яков, переходя на шепот.

Я перевел взгляд на лицо дружка близнецов. Лицо было спокойное, с выражением полного отсутствия мыслей. Он под снотворным, а когда очнется, сразу не вспомнит даже свое имя, не то что дорогу к учителю.

— Хотите остаться здесь и караулить, пока он проснётся? — я сделал паузу, глядя то на одного, то на другого. — Нет? Вот и я не собираюсь. Тем более, он под снотворным, ближайшие пару часов будет видеть сны про розовых единорогов.

Демид почесал затылок, недоверчиво посмотрев на неподвижное тело.

— Ну… ладно.

— «Ладно» — это хорошее слово, — улыбнулся я. — Значит, берем носилки и пошли. Демид, возражения имеются?

— Не-а, — Демид покачал головой.

— Видите, как быстро мы пришли к согласию? А то еще немного, и начали бы голосовать, оставлять его тут или нет.

Оба только тяжело вздохнули.

Я подошел к Владиславу и не без удовлетворения заметил перемены на его лице. Ещё недавно мелово-бледное, теперь лицо сбившегося тронул румянец. Пульс был ровный, дыхание глубокое, без надрывного сипа, который был слышен раньше. Даже кожа на губах перестала быть синюшной и приобрела естественный оттенок.

— Ну что, Владислав, похоже, ты решил не умирать сегодня, — пробормотал я, проверяя зрачки. Те лениво, но реагировали на свет. — Молодец. Операция явно не зря.

В углу медпункта я уже давно заметил что-то вроде старых, ободранных носилок. Когда-то они, наверное, были зелеными, но теперь ткань выцвела до неопределённого цвета. Металлические трубки покрылись пятнами ржавчины. Я подтащил носилки к койке.

— Ну что, грузимся, — сказал я, глядя на Демида и Якова. — Вы будете мотором, а я навигатором.

— Это как? — уточнил Демид.

— Вы несете, я делаю так, чтобы нас камеры не засняли, — пояснил я. — Всем хорошо — вам не надо думать, мне не надо таскать.

— Идеально, — хмыкнул дежурный, подхватывая ручку носилок.

Мы аккуратно переложили Владислава. Он что-то невнятно пробормотал во сне, но глаз не открыл.

— Готовы? — спросил я.

— Готовы, — синхронно ответили они.

Мы двинулись по коридору. Я шел чуть впереди, поглядывая на углы и потолок. Камера впереди повернулась в нашу сторону — я тут же подобрал кусок штукатурки и метнул его в дальний угол. Камера дернулась на движение, а Демид и и Яков со своей ношей спокойно прошли мимо. Тактика была отработана, и, петляя по коридорам и отвлекая камеры, мы добрались до нужных дверей.

Я остановился, жестом останавливая помощников.

— Все, дальше я сам. Вам же лучше, чтобы никто не видел, что вы здесь при делах. Тогда у нас у всех проблем будет меньше.

Яков, который всё это время при каждом шаге явно готов был сквозь землю провалиться, воспринял мои слова с облегчением. Тотчас опустил свою половину носилок на пол и уже собрался уходить.

— Логично. Ну давай, Костя.

— Погоди, — остановил его я. — Рот держим на замке, и мы друг друга не видели, так?