Я невольно усмехнулась.

Он и правда смахивает на военного. Даже не столько преподаватель, сколько командир на передовой. Строгий, прямой, почти безэмоциональный.

— Вот и классно, — буркнул Джо. — Будем считать, что мы не студенты, а новобранцы. Каждый зачёт— это боевая миссия.

— Тогда я хочу броню и лунного чаю, — фыркнула я, и мы все рассмеялись.

Когда мы все позавтракали, отправились в сторону коридора ведущего к нашему учебному корпусу. Пока мы шли по коридору, болтая о чём-то несерьёзном, мои мысли уплыли далеко от разговора. Я снова вспомнила преподавателя по самообороне. Его выправку, взгляд, манеру говорить. Всё в нём кричало о дисциплине и чётком порядке.

Надо будет у Ланы уточнить...

Интересно, правда ли, что все ониксианцы проходят через службу? Может, у них это что-то вроде традиции или даже обязательства? Не удивлюсь, если он и правда был кем-то вроде офицера. В его взгляде слишком много «военного» — хищного, пронизывающего, контролирующего.

Мы все вместе дошли до нужного корпуса и поднялись в знакомую аудиторию, где проходили пары по «Основам Межгалактической самообороны».

Как только я вошла внутрь, привычный шум стих. Комната выглядела так же, как и в первый день: чёткие ряды мест, встроенные тренажёры, усиленные голографические экраны, минимализм и никакого декора. Здесь всё напоминало, что расслабляться нельзя.

Преподаватель уже стоял у кафедры. Высокий, с прямой спиной и каменным лицом. Его кожа была того же глубокого тёмного оттенка, как у Ланы, но взгляд… холоднее в несколько раз.

Он провёл глазами по классу.

И, как обычно, мне показалось, что он оценивает каждого из нас, словно проверяет, кто первым даст слабину.

Настоящий командир, — мелькнуло у меня. — Надо будет спросить у Ланы, служил ли он на самом деле.

Я прошла между рядами и заняла своё место, как всегда — рядом с Кайроном. Он уже сидел с идеально ровной спиной, браслет включён, взгляд серьёзный. Иногда я думала, что у него встроено внутреннее чувство уважения ко всему учебному, особенно если дело касается дисциплины.

Аудитория, как и сам предмет, не предполагала ни уюта, ни расслабленности. Просторное помещение было выполнено в тёмных и серых тонах, с чёткой геометрией. Гладкие стены с вкраплениями матового металла, встроенные в пол и потолок проекторы, широкая платформа преподавателя — возвышение из холодного стекла и стали.

На стене позади него располагалась голограмма академического герба, слегка мерцающая. Остальное — строгое и функциональное: ни одного лишнего предмета, ни одного мягкого стула. Только встроенные кресла с закреплёнными панелями управления и местом для индивидуальных симуляторов.

На первый взгляд — почти как обычная лекционная. Но воздух тут будто бы был плотнее, тише. Здесь никто не шептался, не доставал лишнего, не гремел посудой из столовой. Все знали — этот преподаватель не терпит хаоса.

Я провела взглядом по одногруппникам. Большинство сидели напряжённо. Даже Джо, обычно болтающий без умолку, был подозрительно тих.

Рядом Кайрон повернулся ко мне, и я увидела, как его уголки губ чуть приподнялись — легкая, почти незаметная улыбка. Может, чтобы подбодрить. А может, просто потому что он знал, что я напряжена.

Я бросила ему короткий взгляд и тоже едва заметно улыбнулась в ответ. Но внутри всё равно было тревожно. От одной только фигуры преподавателя хотелось сидеть ровнее и дышать тише.

Преподаватель стоял у кафедры молча. Он не начинал сразу говорить, не проверял присутствующих, не приветствовал — просто смотрел на нас, выжидая. И от этого молчания напряжение в аудитории только росло.

Казалось, он сканирует каждого взглядом — не глазами, а чем-то более точным, пронизывающим. И когда я на секунду встретилась с ним взглядом, сердце пропустило удар.

Наконец он заговорил. Голос его был низким, ровным и резким, как если бы командир отдавал приказ.

— У нас не будет лишних слов. Это не та дисциплина, где они нужны, — начал он, проходя перед первой партой.

Он двигался точно, шаги выверенные, осанка идеальная. Каждый его жест будто отточен годами. Я снова поймала себя на мысли: Он точно служил. Не может быть иначе.

— Сегодня мы поговорим о поведенческих стратегиях в условиях изоляции, — продолжил он. — А именно: как вы будете действовать, оказавшись на незнакомой планете, без связи, без экипажа, без инструкций.

Он сделал паузу. В классе повисла почти гробовая тишина.

— Представьте, что вы — единственный представитель Академии на нестабильной территории. У вас ограниченные ресурсы. Всё, что у вас есть — базовые знания и собственный инстинкт выживания.