Он произнес это с такой невероятной уверенностью, что мне захотелось ему верить. Безусловно, как ребенок верит взрослому.

Он вклюл поворотник, и машина плавно съехала с освещенной трассы на узкую, темную дорогу, уходящую вглубь леса. Фары выхватывали из мрака стволы сосен, густой папоротник по обочинам. Воздух за бортом стал другим – пахлым хвоей, влажной землей и свободой.

Через несколько минут впереди показались кованые ворота. Макс нажал на брелок, и они бесшумно распахнулись, пропуская нас на территорию. Дорога сменилась на идеально гладкую гравийную. И в конце аллеи, подсвеченная мягкой грунтовой подсветкой, возникла она – современная вилла из стекла и темного дерева, выглядевшая как картинка из глянцевого журнала.

— Вот мы и дома, — сказал Макс, заглушая двигатель.

Наступила оглушительная тишина, нарушаемая только шелестом листьев где-то высоко над головой. Он повернулся ко мне, отстегнув ремень безопасности. Его лицо было теперь полностью обращено ко мне, и в полумраке я читала в его взгляде не только решимость, но и какую-то новую, тревожную нежность.

— Готовься, — он чуть улыбнулся уголком губ. — Сейчас ты увидишь свою новую жизнь. Или, по крайней мере, ее начало.

Он вышел из машины, чтобы открыть мне дверь. Я сделала глубокий вдох, запахла его пальто потяжелее и потянула за ручку. Мой побег только что обрел новую, ошеломляющую реальность. И она пахла хвоей, ночью и дорогим парфюмом с моей кожи.

Машина плавно остановилась на идеально чистом гравии перед главным входом. Я замерла, не в силах оторвать взгляд от того, что увидела. Мой скромный бухгалтерский словарный запас не мог подобрать слов. Это был не просто «загородный дом». Это был дворец.

К парадной двери вела широкая лестница из белого мрамора, обрамленная по бокам двумя огромными, идеально отполированными золотыми статуями львов. Они сидели в величественных позах, и их бездонные глаза из какого-то темного камня, казалось, следили за мной. Над массивной дубовой дверью, украшенной коваными элементами, высилась изящная арка, увитая даже в это время года какими-то вечнозелеными лианами.

А сам дом... Он был огромным, сияющим белизной и золотом. Высокие окна от пола до потолка, эркеры, балюстрады на втором этаже. Все утопало в свете изящных фонарей, подсвечивавших фасад и безупречный сад с аккуратно подстриженными кустами и зимними клумбами.

Я вышла из машины, чувствуя себя Золушкой на балу, которая вот-вот опозорится. Мои поношенные сапоги на плоском ходу казались кощунством на этом мраморе.

Не успела я сделать и шага, как массивная дверь бесшумно открылась, и в проеме возник человек в безупречно сидящем темном костюме. Это был дворецкий. Настоящий, как в кино. Пожилой, с седыми висками и бесстрастным, профессионально вежливым выражением лица.

— Добро пожаловать домой, сэр, — его голос был ровным и тихим. Его взгляд скользнул по мне без тени удивления или оценки, лишь с легким, почтительным любопытством. — Что с вами за милая дама?

Макс легко положил руку мне на спину, и его прикосновение заставило меня выпрямиться. —Генри, это Юля. Моя невеста. Будь к ней особенно добр, — сказал Макс, и в его голосе прозвучала не только команда, но и просьба.

Лицо дворецкого не дрогнуло, лишь в уголках его глаз обозначились легкие морщинки — подобие улыбки. —Так точно, сэр. Рад приветствовать вас в этом доме, мисс Юля. Позвольте.

Он ловко и незаметно помог мне снять мое старое, немодное пальто, которое я купила на распродаже три сезона назад. Его пальцы не дрогнули, не выказали ни малейшего пренебрежения к дешевой ткани. Затем он так же мягко наклонился, и прежде чем я успела опомниться, мои грубые сапоги оказались в его руке, а на мои ноги, одетые в простые колготки, он предложил надеть самые мягкие, пушистые белые тапочки из какой-то невероятно нежной замши.

Я почувствовала, как горячая краска стыда заливает мои щеки. Мои ноги, которые я всегда ненавидела за их полноту, оказались облачены в нечто столь же прекрасное и нежное, как все вокруг.

— С-спасибо... — прошептала я, едва слышно.

Генри мягко кивнул. —Вам угодно будет чего-нибудь выпить или перекусить, мисс? Чай, кофе? Или что-то покрепче, после дороги? —Позже, Генри, — мягко, но твердо вмешался Макс. — Спасибо.

Дворецкий почтительно склонил голову и отступил в тень холла, растворяясь в нем, как хорошо обученный призрак.

Макс снова взял меня за руку. Его пальцы были теплыми и уверенными. —Пойдем, я покажу тебе твои покои.

И я пошла за ним. Босиком, в этих роскошных тапочках, по прохладному узорчатому паркету, мимо антикварных консолей и огромных зеркал в позолоченных рамах, в которых мое испуганное отражение казалось чужеродным пятном. Я шла в свою новую, невероятную, пугающую реальность, где я была не «пышкой Юлей», а «невестой» и «мисс Юлей» для дворецкого. Голова шла кругом.