— Милая, мазаке можно быть голым только в сауне.

Портальный камень перекидывает нас в Сумеречный мир. Вытянутая как телебашня чёрная крепость Мадам встречает нас мрачно.

Мы подходим к вратам Сумеречного мира. Огромные створки начинают медленно открываться, и наружу сразу высыпает гвардия. Все до одного — чёрные фигуры без лиц, но под слоем Тьмы ощущается плоть. Теневые марионетки.

Последней из врат выходит Мадам Паутина. Красивая, пышногрудая девушка. Очень высокая. Её кожа отливает нежным голубым оттенком, черные волосы тоже блестят синим отливом, глаза вспыхивают ядовито-жёлтым, как у хищника в темноте. При улыбке удлиняются клыки. Она криво усмехается, цепко осматривает нас — и вдруг задерживает взгляд на Змейке. В её глазах мелькает то ли удивление, то ли насмешка.

— Привет, сестра, фака, — тянет Мадам, приправив слова издевкой и холодным шипением.

И сказала она это не без оснований. Мадам Паутина — это Горгона четвёртой формации.

Сторожевой город, Херувимия

Пока Габриэлла занята поисками участка под новый Исследовательский центр Филинова, Архил не может найти себе места. Мысли сира рвутся в разные стороны, душа неспокойна. Недавно он вместе с братом, лордом Эросом, навещал леди Лазурь, свою племянницу, в усадьбе королевы Светланы. Златокрылая девочка лежала в Колыбели, смеялась рядом с бескрылым Славиком. Куда больше Архила задело то, что это означало. Херувимия уже не та. Она менялась, менялась стремительно, и Архил никак не мог уловить тот миг, когда всё повернулось вспять. И катализатором изменений был Филинов.

Всего за считанные дни произошли вещи, в которые прежде он не поверил бы. В Совет Домов теперь входил бескрылый — ещё недавно это казалось невозможным, почти кощунственным. А вот теперь — реальность. Бескрылый Филинов скупал земли за Сторожевым городом, словно собирался выстроить собственную державу. Кровавые Рвачи, которых раньше считали отработанными штурмовиками, подлежащими фильтрационным лагерям, вдруг стали героями. Их чествовали, о них говорили с уважением, а их ментальные установки и лекарственные добавки стали предметом зависти. Многие лорды Херувимии желали для своей гвардии то же самое, что сделал Филинов, и платили за это щедро. Деньги текли к нему рекой.

И это было только начало. Филинов менял Херувимию. Он двигал пласты, ломал привычное устройство мира, и все вокруг вынуждены были либо подстраиваться, либо оставаться в стороне и обрекать себя на забвение.

Но сильнее всего Архила тревожило другое. Габриэлла тоже изменилась. Ещё вчера блондинка была настоящей сукой, и Архил знал это лучше других, хотя всё равно втрескался в неё по уши. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что привязался к той, кто едва ли заслуживала его чувств. Но теперь — он почти не узнавал её. Габриэлла стала другой. Менее жестокой? Более человечной? Он не мог до конца объяснить, но перемена была очевидной. И уж не из-за того ли, что её без конца гладили эти теневые тентакли, непонятно откуда вылезающие?

Сам же Архил всё ещё оставался пленником Филинова. Пусть и без кандалов, но это мало что меняло. Браслет из сплава мидасия и антимагического металла он уже отдал, но разве это свобода? Всё равно он обязан работать на Филинова. Исследовательский центр, который вскоре появится, ждал его.

Вот и сидел теперь он с одним из своих приятелей на возвышенности в городском парке, глядя вниз на аккуратные тропинки, площадки и прохожих. Приятель, кузен по линии матери, не скрывал неприязни к бескрылым чужакам, откровенный ксенофоб, и привычно изливал яд. Он рассказывал гадости про Филинова, про его супруг. Архил слушал вполуха, не особо возражал, хотя внутри не соглашался.

Шум снизу отвлёк их. По парку двигался демон-гидра с множеством лап. Каким-то образом он сумел прокопать себе путь под Демонической стеной и проникнуть внутрь города. Громадина пробиралась, ломая скамейки и сметая кустарники, а гулявшие херувимы, вопя, разлетались.

Кузен нахмурился и, словно оправдываясь перед самим собой, пробурчал:

— Да зачем нам помогать? Это дело городской стражи.

Архил только хмыкнул, а затем резко поднялся и рванул вниз, раскрыв красные крылья. Он не собирался сидеть и наблюдать. Но, к его удивлению, впереди уже мелькали серокрылые фигуры. Кровавые Рвачи в новой чёрной экипировке успели среагировать первыми. Из громобоев по демону грянули первые залпы.

Архил присоединился без колебаний. Его крылья вспыхнули, и он обрушил на астралососа шквал огня. Пламя хлестало, взрывалось, обволакивало тварь со всех сторон. Вместе с Рвачами они загнали демона в огненное кольцо, и через несколько минут от него не осталось ничего, кроме обугленного пепла.

— Неплохо вы зарядили, сир Архил, — с уважением бросил один из Рвачей, вытирая со лба копоть. Огромный чернокожий херувим нависал над Архилом, как гигант.

Архил усмехнулся.

— Как тебя зовут, штурмовик?

— Ганнибал, сир.

— А вы что здесь делаете?

— Патрулируем город, как приказал нам король Данила, — ответили они без всякой помпы.

На лице Архила появилась кривая, но тёплая улыбка. Он взглянул на сидящего вдалеке кузена и решил, что хочет провести вечер в более достойной компании. И гвардейцы Филинова более чем её заслуживают.

— Ну что ж, в таком случае пойдёмте выпьем. За короля Данила и его приказы. Я угощаю.

Рвачи переглянулись, но приглашение приняли. И, пока они летели рядом, Архил поймал себя на мысли, что Херувимия меняется быстрее, чем он успевает к этому привыкать. Но, возможно, это и неплохо.