Я отвечаю на вызов. В трубке слышен торопливый голос графа: он спешит извиняться, говорит сбивчиво, оправдывается. Селезнёв понял, что перегнул палку, когда министерский инспектор провалился по всем фронтам.

— Данила Степанович, исполнители подвели. Прошу — не держите зла. Конечно, в вашем городе нет необходимости строить ТРЦ «Селезени».

— Извинения принимаются, граф, — спокойно произношу я. — Но у меня будет одна просьба. Ваши подрядчики, которые должны были строить торговый центр, нам пригодятся. У нас как раз нехватка рабочих рук в строительстве мостов и дорожных развязок. Так что одолжим тех, что освободились из-за отмены ТРЦ.

Селезнёв сразу соглашается:

— Конечно, Данила Степанович! Без проблем.

Я коротко бросаю «отлично» и отключаюсь. Телефон снова уходит в карман. Лена смотрит на меня, глаза блестят. Она снова тянется ко мне, благодарно целует:

— Теперь, думаю, мы быстрее закончим с развязками.

Я усмехаюсь и обнимаю её за плечи. Для меня это мелочь, но для неё — огромная поддержка.

По возвращении в Невинск получаю доклад из Рю но Сиро: Золотой Дракон из Замка Дракона уже переправлен в Тайну Ночи. Желточешуйчатый будет совсем не лишний против Лорда Тени. Мало какой замок выстоит против драконьего пламени.

Во дворе тем временем полный движняк. Гумалин носится вокруг повозки-платформы, на которой закреплена имба-пушка. Огромная махина, вся в рунах и броневых накладках, медленно перекатывается к стеле, и от портала уже идёт яркое свечение. Расчётная группа осторожно рулит платформой, а бородатый казид прыгает сбоку и орёт, не стесняясь:

— Осторожнее, осторооожнее! Это же имба-пушка! Уникальный образец, второго такого не будет! Никто и никогда её больше не соберёт, это я вам как лучший артефактор рода Вещих-Филиновых заявляю! Так что берегите, как зеницу ока!

Рядом уже устроился Пёс, переминается с лапы на лапу. Огромный мохнатый танк, зевая, поглядывает на пушку и на портал. Его тоже готовят к отправке в Тайну Ночи, и он уже весь на взводе, только повод дай — сорвётся с места.

Не успеваю толком послушать требовательные реплики Гумалина, как к воротам подкатывает кортеж. Машины в гербах графов Опчикарских, двери хлопают, и вот на двор бодрым шагом выходит Мерзлотник. Всё такой же седой, как лунь, и такой же энергичный — будто за спиной и не лежало семь десятков прожитых лет.

— Филин, давно не виделись! — бросает он с улыбкой. — Как поживаешь, мой сюзерен? Сколько новых жён завёл на Той Стороне? Уже обогнал восточных падишахов?

Стоя за моей спиной, Лена смущённо краснеет. Я не премину развернуться, чтобы старый похабник увидел графиню-королеву.

— Ой, — замечает девушку Мерзлотник и чешет бороду, тоже смутившись. Граф Опчикарский — мужик воспитанный, и то, что говорит наедине с мужчинами, при прекрасной половине человечества никогда не решится. А если уж так получилось, будет весь краснеть и извиняться. — Прошу простить глупого старика, Елена Викторовна.

— Вы очень умный, Семён Глебович, — великодушно отмахивается Лена. — Не стоит на себя нагонять.

— Касательно твоего вопроса — пока нисколько, да и цели такой не стоит, — отвечаю я, ухмыльнувшись. — Нынче у нас на повестке дня нагнуть одного зарвавшегося Высшего Грандмастера Тьмы.

— Одного Высшего мы уже с тобой нагнули в Тибете. Правда, тот телепат был, но какая разница? — пожимает плечами старый ледовик.

— Значит, Мерзлотник, ты готов снова прокатиться на «Буранe»?

— О, на лучшей боевой машине человечества прогнаться я всегда готов, — отзывается он, энергично зашевелив пальцами, руки будто уже хотели взяться за рычаги.

Киваю.

— Тогда дуй сразу на гвардейскую базу. На площадке будущего международного портала тебя уже ждёт заправленная машинка.

— Уже бегу!

Мерзлотник, не теряя времени, снова садится в машину, и кортеж разворачивается прочь.

Я вместе с Леной иду дальше по двору. Она идёт рядом, цепляется за мою руку и смотрит исподлобья:

— Значит, ты скоро отправишься бить этого Лорда Тени?

— Ага, — киваю. — Кстати, как там Камила в Москве? Им с Гепарой вдвоём не скучно?

Лена пожимает плечами:

— Да всё нормально с Камилой. Она увлеклась своими дизайнерскими курсами и уже планирует масштабный ремонт в Невском замке.

— Отлично, — удовлетворённо отмечаю я.

Да, я, может быть, не семьянин в привычном понимании этого слова, и мои жёны частенько предоставлены сами себе, но, во-первых, через кольца мидасия я обеспечиваю им свою близость, в том числе эмоциональную и даже физическую — мои внушения ощущаются как реальные. Во-вторых, моя главная забота — это не просто подарки, красивые слова или совместные ужины. Я гарантирую им безопасность. Я создаю для них щит, за которым они могут жить спокойно и уверенно. Каждая из них знает: если случится хоть намек беды, я приду, встану между ними и врагом, и никакая сила не заставит меня отступить.