Слёзы, которые она так долго и успешно держала под замком, хлынули из глаз.

Лекса обхватила колени руками и беззвучно зарыдала, сотрясаясь всем телом.

Что подумает о ней Волк, когда узнает правду?

Да ясно что! Подумает, что она ничем не лучше этой суки Кармиллы! Этой белогривой, кровососущей дряни, с которой всё и началось!

Послышался лязг замка и скрип металлических петель.

Охранник впустил кого-то в коридор.

Лекса мгновенно вскочила, спешно вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

Нельзя, чтобы Волк видел её такой. Нельзя.

Она подошла к решётке, готовая встретить его тяжёлый взгляд.

Но вместо уверенных шагов суперсолдата она услышала лёгкий, издевательский цокот каблуков.

Из полумрака коридора проступила фигура Кармиллы.

Она остановилась перед решёткой, и её алые глаза холодно смерили Лексу с головы до ног. Где-то полминуты они так и стояли, просто глядя друг на друга.

Потом вампирша сказала:

— Ну что, пташка, я жду.

— Чего? — брови Лексы съехались к переносице, возвращая на лицо привычную маску агрессии.

— Как чего? — Кармилла изогнула бровь. — Извинений, конечно.

— Я уже извинилась.

— Перед Фенечкой, дорогая. Да и то, как-то неубедительно, словно из тебя клещами тянули. А вот передо мной ты не извинилась ни разу.

— И почему же я должна извиняться перед тобой? — прорычала Лекса.

Вампирша шагнула ближе, к самой решётке. Полицейская не отступила.

Расстояние между ними сократилось до минимума.

Кармилла легко могла пробить грудную клетку Лексы рукой — одно неуловимо быстрое движение, и вампирша бы вытащила ещё живое трепещущее сердце. Но Лекса не дрогнула. Она знала, что сейчас их снимает камера, а потому Кармилла ничего не станет делать — ни руками, ни волосами.

Только словами.

Губы вампирши разлепились, и она тихо сказала:

— Просто признай, что боишься меня.

— ЧТО?! — огрызнулась Лекса. — Да я…

— Ты боишься. Я чую это. Ты до усрачки боишься. Дело не только в твоих амбициях и стремлении отхватить Волка для себя одной. Нет, дорогая. Ты даже самой себе не признаёшься. Но я знаю твой секрет. — Она понизила голос до зловещего шёпота: — Ты просто маленькая испуганная девочка, которая боится чудовищ. Ты прячешь страх и ужас за наездами. Бедняжка, мне даже жаль тебя. Нашу Лексочку с её ментовской дубиночкой вырвали из её мирка, где ВЛАСТЬ была её ЩИТОМ.

— Да ты… — Лекса оскалилась, ощущая, как кровь прилила к лицу. Она сжала кулаки, инстинктивно собираясь активировать перчатки. Но перчаток не было. Их забрал шериф. Её снова лишили единственного настоящего оружия, совсем как в шестнадцать лет.

Оставили без защиты перед врагом.

Лекса отчётливо слышала удары собственного сердца, мир буквально сжался вокруг. Сократился до образа темнокожей вампирши с алыми глазами и каскадом белоснежных волос. Ничего не существовало, кроме голоса этой твари.

И он проникал под самую кожу.

— Страх заставляет тебя атаковать, — продолжила Кармилла, наслаждаясь произведённым эффектом. — Толкает нападать первой, пока не напали на тебя. Ведь лучшая защита — НАПАДЕНИЕ. — Голос вампирши стал ещё тише, она практически просто шевелила губами: — Отец ведь пугал тебя такими, как я? Рассказывал сказки на ночь про злых альпов? Он изменил твою кровь, лишь бы уберечь от чудовищ. Но эта защита не работает. Ты это очень хорошо понимаешь, а потому по спине у тебя ползёт холодок страха.

Лекса ненавидела эту белогривую заразу. Ненавидела и… ДА, чёрт побери! БОЯЛАСЬ! Кармилла уже пыталась её выпить! А хуже всего, что прививка действительно ничего не значит. Ведь вампиру не обязательно кусать тебя, чтобы убить. Есть масса других интересных способов. А без серьёзного оружия или сверхспособностей тягаться с альпами — это как пытаться остановить танк с помощью зубочистки.

От них нет защиты, если ты не равен им.

Вампирша немного помолчала, наслаждаясь потерянным лицом Лексы, и добавила:

— И нашу зеленушку ты тоже боишься. Неизвестный монстр. Существо, собранное буквально на коленке из разрозненного генетического материала. Кто знает, чего от него ожидать, верно? Вдруг на ней вырастут ядовитые плоды? Или она начнёт откладывать яйца тебе в уши по ночам? Никто не знает! Даже не представляю, как ты держишься. Наверняка у тебя уже труселя мокрые от ужаса и попка сжата круче, чем сингулярность в центре чёрной дыры.

Лекса стояла, глядя в багровые глаза вампира, и распинала себя, на чём свет стоит.