Во дворе «здания на Лубянке» царил бардак. Туда-сюда сновали посыльные, как на вело-мото и автотехнике, так и пешие. В нескольких железных бочках сжигали бумаги, ну а в подъезжающие грузовики загружали всякую хрень, от мебели и печатных машинок, до всё той же макулатуры. В общем, все признаки внезапной эвакуации или драпа на восток были в наличии. Свои машины предусмотрительно оставили в соседнем дворе, под охраной комсостава. Мы же с младшим лейтенантом ГБ идём в управление, в сопровождении бойцов моего отделения. И хотя в искренность Пацюка я поверил, но всё равно дую на молоко. С этими гэбэшниками нужно держать ухо востро, с их-то спецификой и причудами. Так что отправив лейтенанта в главное управление выяснять обстановку, ждём его в арке, неподалёку от чёрного входа в здание. Стоим курим, делая вид, что бездельничаем и ничего не замечаем вокруг, хотя каждый боец контролирует свой сектор обстрела, ну а патрон дослан в патронник уже давно.

— Здорова, сержант! — хлопает меня по плечу, незаметно подкравшись сзади, сержант Рыльский. Это он думает, что незаметно, на самом деле я его давно срисовал.

— Здорова, ефрейтор. — Разворачиваюсь кругом и опускаю его ниже плинтуса я.

— Какой я тебе ефрейтор? — удивляется он.

— А какой я тебе сержант? Если устав не знаешь, пойди, поучи. — Корчу я из себя старого опытного служаку.

— Забурел ты, товарищ старший сержант. — Выделяет моё звание интонацией сержант Рыльский.

— Забуреешь тут с вами… козлами. — Добавил я про себя. — Сказать чё хотел, или так, поздоровкаться подошёл?

— Да спросить хотел. Как там лейтенант Пацюк в госпитале поживает? — осведомляется Рыльский.

— Нормально он поживает. Хочешь поздороваться, ищи его в управлении. Или здесь подожди. Постой покури… с нормальными пацанами. — Снова добавил я про себя окончание фразы.

— Да некогда мне курить. — Отмахивается цирик.

— А чё так? Лыжи смазывать надо, чтобы быстрее драпать из города. — Уже откровенно дерзю я, чтобы подтвердить свои подозрения, хотя и так всё понятно.

— Да нет, дезертиров и прочих предателей расстреливать. — Буровит он меня взглядом.

— А у вас что, патроны лишние есть? Чтобы на всякую сволочь пули тратить. — Отвечаю ему взаимностью.

— Хватает патронов. — Первым отводит глаза Рыльский.

— А не подскажешь, где взять? Нам вон немца бить надо, а нечем, по обойме на брата, а там только на штык и надёжа. — Пытаюсь я узнать нужную информацию. С паршивой овцы, хоть шерсти клок.

— Вообще-то это военная тайна, так что лучше у Пацюка спроси, он тоже знает, где взять. Ладно, бывай, старший сержант… — Многозначительно смотрит на меня Рыльский, разворачивается и уходит.

Получив мандат с полномочиями, карту местности и, прихватив с собой отделение минёров под командованием младшего сержанта Шарапова, едем инспектировать Малышевскую переправу через Дон, чтобы возглавить безобразия и навести там относительный порядок. Я не знаю, где работал до попадания в ряды НКВД лейтенант Пацюк, но когда я рассказал ему, что может случиться, если немцы захватят хотя бы одну целую переправу через Дон, рисуя палкой на песке примерную схему, он проявил настойчивость и пробился к военному коменданту города. После чего мы и получили приказ с полномочиями, ну и соответствующее обеспечение, как электродетонаторы, так и ящики со взрывчаткой.

Доехав до села Малышево, оставляем там отделение сапёров и весь командный состав во главе с Пацюком, сапёры должны будут заминировать автодорожный мост, а младший лейтенант госбезопасности проинспектировать службу охраны моста и навести порядок на переправе. Ну а товарищи будущие офицеры будут формировать себе роту из удирающих через реку тыловиков и прочих шибко резвых защитников, оставшихся без командования.

Я же со своим отделением собрался выдвинуться за реку, чтобы прояснить обстановку, а возглавил нашу команду целый старлей, до ранения командовавший разведротой в дивизии. Но не тут-то было, пришлось с огромным трудом пробиваться через толпу беженцев и растаскивать пробки из машин и тракторов на дороге к переправе уже на правом берегу Дона. Причём переправиться по автодорожному мосту мы так и не смогли, а воспользовались паромом неподалёку. Очень надеюсь, что к нашему возвращению младший лейтенант Пацюк наведёт здесь хоть какой-то порядок, иначе после очередного налёта хаос только усилится. Непрерывно сигналя, едем по правой обочине дороги на деревню Дмитриевка, откуда и движется один из потоков разбитых частей 40-й армии. Спрашивать что-то у отступающих бесполезно, поддавшись всеобщей панике, они скорее запутают, чем прояснят обстановку. Хотя и так видно, что немец прёт, и остановить его просто некому.

Первую остановку делаем на высоте 147.2 километрах в полутора от переправы, чтобы осмотреться и уяснить всю глубину жопы, в которую мы попали. С высоты было отлично видно как Малышевский мост, так и паромную переправу возле него, чего там только не было, автомобили, тракторы, обозы тыловых и санитарных служб, стада скота, огромные массы беженцев, как пеших, так и на телегах с подводами. Не было только порядка. Ну вот нахрена все эти люди и животные в городе? Только для создания паники и запруживания переправ через реки Дон и Воронеж. Есть же куча паромных переправ возле сел Рудкино и Гремячье, туда и нужно направлять основной поток гражданских беженцев вместе с их живностью. Нет, порядок нужно наводить железной рукой, вплоть до расстрела особо тупых селюков и паникёров. Вот где нужна хорошо организованная служба охраны тыла, и одним взводом тут не обойдёшься, нужна как минимум усиленная рота или батальон, чтобы выставить блокпосты на дорогах и организовать оцепление. А с бегунками и дезертирами из разбитых частей 40-й армии разбираться уже на левом берегу Дона, формировать из них штрафные роты и ставить в строй рядовыми, не зависимо от званий и должностей. А то они так и до Волги додрапают.

Едем дальше и останавливаемся возле ещё одной безымянной высотки, судя по карте 163,0. А вот от неё до моста уже километра три с гаком. Так что на этой высоте вполне можно посадить секрет из надёжных бойцов, чтобы подали сигнал ракетами, заметив приближающегося противника, мотоцикл бы им ещё для отхода или верховых лошадей, хотя ночью могут и степью уйти, но моцик всё-таки лучше.

Эх, не та у меня геометрия на петлицах. Вот был бы я генералом, тогда я бы показал этим фрицам кузькину мать. Вот только генерал без армии — ноль без палочки. Тут хотя бы дивизия нужна, а лучше танковый корпус, или хотя бы бригада, ну пускай даже стрелковый полк. Но, чего нет, того нет. Так что за неимением гербовой, будем писать на простой бумаге. Как минимум сутки-двое в запасе есть, так что что-нибудь сотворить всё же успеем. Посоветуюсь-ка я со старшим лейтенантом Кравцовым, может он что дельное подскажет? С виду вроде мужик толковый, немногословный, крепкий и жилистый, слыхал я, что он откуда-то из Сибири, а вот из каких краёв я точно не знаю, Сибирь ведь она большая.