Упав, я кувырком вскакиваю на ноги. Точнее, пытаюсь, потому что спотыкаюсь о тело зверя, ещё сильнее отталкиваюсь и ныряю, чтобы меня не хватили пастью. Волк успевает извернуться, и совсем рядом с моей ногой клацают клыки размером едва ли не с мизинец.

Пока я перекатываюсь, собирая лопатками неудачно подвернувшиеся камни и коренья, ко мне приходит запоздалая мысль, что, возможно, Захар был прав. Надо было хоть немного подумать…

Всё же мои ноги обретают опору, я резко вскакиваю, принимая стойку. И тут же рву в сторону, потому что зверина с налитыми кровью глазами летит уже на меня.

Отпрыгнул я кра-а-айне неудачно, врезавшись лбом в дерево…

— Вот на хрен! — обнимая ствол, я едва не сползаю по нему.

— И-и-ийя-а-а! — раздаётся лихой девичий крик, и у меня звенит весь череп, когда что-то прилетает мне в темечко, — Да твою эльфячью бабушку! Промахнулась!

Кое-как высвободив голову, чем-то прижатую к стволу, я вскидываю глаза… Прямо надо мной, буквально в паре сантиметров, лезвие топора, глубоко зашедшего в кору. Его-то рукоять, торчащая вниз, мне и саданула по башке.

До меня даже не сразу дошло, что пройди лезвие всего на пару сантиметров ниже… Ну, охренеть не встать! Она чокнутая, что ли? Чуть не убила!

Вспомнив о волке, я тут же схватился за торчащий топор, рванул на себя — ну и силища у девки, глубоко вогнала. Видимо, по голове мне прилетело слишком крепко, потому что от резкого усилия у меня потемнело в глазах, и я просто сел, глухо слушая кружащийся мир сквозь вату. Вырвать топорик так и не получилось.

Сбоку раздаётся угрожающий рык…

Ошарашенно поворачиваю голову на звук. Волчару явно отпугнул бросок девушки, но теперь, опустив морду и с ненавистью глядя на меня, он роет лапой землю и глухо рычит, оскалившись. Делает шаг и принимает более низкую стойку.

— Вот гадство, — вырвалось у меня.

Кое-как оперевшись на ствол, я подтягиваю ноги, ползком-ползком поднимаюсь. Не время контуженным сидеть, тут выжить надо…

Мне показалось, что на серой, почти белой груди зверя проявился какой-то чёрный, будто бы впитывающий свет символ. Но разглядеть его я не успел, потому что вокруг волка неожиданно появился красный контур, затмивший всё и слегка повторяющий его голову. Яркий, насыщенный, и наполненный хаотичными колеблющимися прожилками.

Я прищурился, не понимая, то ли это у меня зайчики в глазах, то ли и вправду из волка вперёд на один шаг шагнула какая-то красная субстанция, будто световая новогодняя фигура. Вот она, копируя движения животного, тоже присела… и рванула ко мне, растягиваясь в один длинный штрих.

Едва успев нырнуть в сторону, я ощущаю нестерпимый жар, будто в меня плеснули кипятком. Мимо проносится самая настоящая волна огня, чем-то отдалённо напоминая распахивающего пасть волка — и врубается в ствол кедра, с которым я только что обнимался. Разлетаются словно от взрыва в стороны горелые щепки, я едва успеваю прикрыть глаза от мелкой древесной шрапнели.

Бедный кедр, словно подкошенный, заскрипел и стал крениться, с торжественным хрустом цепляя ветви соседних деревьев. Краем глаза я вижу, как уже настоящий волк, резко взяв со своего места, снова несётся ко мне… Оттолкнувшись, я с разбегу прыгаю прямо под падающий ствол, выигрывая бесценные мгновения.

И я успел… Успел нырнуть сквозь дым. А вот волчара взвизгнул, когда его в двух шагах позади придавило такой огромной массой.

Упав вслепую, я саданулся бедным лбом обо что-то звякнувшее и взвыл, едва не выбив себе зубы об камень. Но сразу забыл об этом, потому как мои руки нащупали топор, выпавший из поверженного кедра.

Не теряя ни секунды, подвывая от ноющей челюсти, я тут же рвусь обратно и врываюсь в колючие заросли. Зверь рычит, ворочается где-то под ветвями так, что ствол кедра аж ходуном ходит от его мощи.

Раздвигая руками ветки, я продираюсь к волку, и вдруг снова вижу перед собой, буквально сквозь хвою, светящийся красный силуэт. Прожилки, наполняющие его контур, вибрируют, сдвигаются к центру, словно сосредотачиваясь для новой атаки…

Сразу поняв, что это означает, я отталкиваюсь и падаю спиной на колючую хвою, едва успев прикрыть лицо руками. Волна огня прошибает ветви прямо надо мной, осыпая палёными иголками… И, едва волчье пламя рассеивается в небе, я тут же продираюсь в пробитую брешь.

Где, замахнувшись, с утробным рыком я врубаю топор прямо между горящих и налитых кровью глаз. Голова оглушённого волка рванулась, череп с первого раза пробить не удалось, но, неуклюже навалившись сверху и обхватив клацающую пасть рукой, я замахиваюсь ещё раз, чтобы вогнать лезвие уже в холку, прямо под затылочную кость.

Морда поднимает меня, приложив о ствол так, что перед глазами всё заискрилось. Врёшь, гадина, не возьмёшь!

Удар… Неудобно, не замахнёшься как следует. Ещё удар, ещё!