В этот раз мы с «Другом» решили сыграть на опережение. Пускай у винного барона и есть связи, но у нас — информация. И полковник МУРа, который только что потерял друга. И которому, возможно, нужен повод для мести.

Когда я мчался по пыльной курортной улочке с целлофановым пакетом в руке, полупустая пляжная набережная перед глазами размазывалась от встречного ветра, а в голове, как барабанный бой, стучало: «Не дай бог он уйдёт раньше. Не дай бог, я приду позже.»

Плёнку проявили по тройному тарифу, хотя я и не спорил — времени было меньше, чем надо, а фотографии были нужны не просто срочно, а ещё вчера. Мужик за прилавком, седой и с руками в проявочной химии, цедил сквозь зубы:

— Ты чего, фотожурналист что ли? На голову себе напечатай. Плёнку прожёг едва не насквозь — давно таких не приносили, из ГДР, аж ORWO. Да и негатива через пару лет не останется — храните в тени.

— Спасибо, выручили. Я в долгу не останусь, — отозвался я, хватая конверт с отпечатками, ещё пахнущий уксусом и химией.

Снимки были слегка влажные — несколько углов уже закрутились, но изображение держалось. Контуры лица молодого кавказца, застывшего в резком движении у моей «Нивы», на одном из кадров были особенно резкие. Это и был мой козырь.

Свернул за угол, перепрыгнул через лужу, где купались голуби, и почти влетел на террасу кафе «Бриз». Тень от навеса была как глоток воды после зноя, но я едва на неё обратил свое внимание. За дальним столиком, в синих очках и с газетой в руках, сидел нужный мне человек. Вторая чашка кофе рядом говорила, что он кого-то ждёт. Или не прочь поговорить.

Я подошёл не спеша, но быстро. Полковник оторвался от газеты, посмотрел на меня поверх очков. Лицо у него было квадратное, с короткой армейской стрижкой, взгляд — тяжёлый и опытный, но не злобный. Скорее усталый и немного настороженный.

— Доброе утро, полковник Поспелов? — начал я с прямого подхода, кладя на стол прозрачный пакет с фотографиями.

Он нахмурился, но не отшатнулся. Поднял пакет, взглянул на снимки. Долго смотреть не пришлось — лицо угонщика сразу привлекло внимание.

— И кто вы такой, что приходите ко мне с этим? — его голос был тихим, но плотным, как у человека, привыкшего отдавать приказы без крика.

— Можно считать меня неравнодушным свидетелем. Или просто тем, у кого случайно оказались глаза там, где они были нужны.

— Очень завуалированно, — буркнул он. — Садитесь, раз пришли.

Я сел напротив. Кофе в его чашке был почти нетронут, он деликатно сдвинул его ко мне.

— Местные про вас ничего не хотят говорить. Но вы тот у кого прошлой ночью пытались угнать «Ниву» — добавил Поспелов.

— Все правильно. Уверен, что практически весь пансионат в курсе этого.

— Это интересно, — сказал он кивая на снимки. — И где же снято?

— Прямо у моего автомобиля. «Ниву» хотели угнать, не зная, что она под наблюдением. Выборочный контроль, скажем так. Удалось засечь не только лицо, но и разговоры этого типа. И он привел меня к одному вашему знакомому — уже бывшему, как я понимаю.

Полковник на секунду прикрыл глаза. Видимо, сжал зубы.

— Его застрелили ночью. Прямо в собственной квартире. И это — как-то связано?

— Это связано напрямую. Я могу дать вам материалы. Сейчас — только фотографии. Вечером — плёнку с видео. Но только лично вам в руки.

— Вы хоть понимаете, куда лезете? — Поспелов опустил очки, глядя теперь прямо. — Здесь не просто вороватые мальчики на пляже. Здесь вся милиция устроилась за одной кормушкой. Винный царь, как его тут называют, кормит их всех с руки. Кто поперёк — в морг. Мой друг попал под раздачу. Я-то думал — случайность…

— Теперь вы знаете, что нет. — Я откинулся на спинку стула. — Это не благотворительность, полковник. Просто мне нужно, чтобы моя машина осталась со мной. А заодно, чтобы один нехороший человек получил, наконец, по заслугам. И вы — единственный, кому я могу это доверить.

Он молча взял один из снимков, аккуратно положил в карман.

— Сегодня в девять вечера. Пансионат «Амра».

— Номер 1105…

— Я там. Приходите один. Без кассеты не появляйтесь.

— Разумеется. — Я встал. — Только, прошу, не суетитесь до вечера. Наблюдение идёт. И если они что-то заподозрят, материал может просто сгореть.