"Такой не поносишь с собой и не постреляешь. А жадность не одного фраера сгубила" —здраво рассудил молодой человек и направился на выход.

Спускаться с добычей на спине было тяжеловато, но как известно... своя ноша не тянет.

Прежде чем вернуться в казарму, Илья добрался до намеченного тайника и благополучно спрятал сокровища, не оставив себе ни монетки.

После сильного морального и физического напряжение пришло состояние опустошения и расслабленности и все оставшуюся дорогу он откровенно зевал.

Вскоре ночное приключение закончилось, и Илья наконец-то погрузился в глубокий сон.

На улице был теплый летний день. Илья ощущал запах травы и полевых цветов. Рядом была его жена Весеня. Он что-то ей говорил, а она весело и заливисто смеялась. Где-то недалеко лаял Черныш, но Илья никак не мог его разглядеть.

Внезапно Весеня стала трясти его за плечи и что-то говорить.

— Ты что? — спросил он ее, а она все продолжала его трясти.

Тут набежала тучка и пошел дождь, стало очень сыро. Илья поежился и открыл глаза.

Над ним стоял Никита и поливал его водой из кружки, а Черныш лаял и махал хвостом.

— Что случилось? — вскрикнул Илья и резко сел на кровати.

— Ну наконец-то... проснулся. Еле разбудил, — ответил мальчуган.

— Набат бьют.

Только Илья успел одеться, как в дверь постучали.

— Командир, князь собирает всех сотников, во дворце переполох, — сообщил ему подчинённый.

Илья конечно же знал причину. Он улыбнулся про себя, представляя себе яростное лицо Еремея.

— Иду, — коротко ответил он.

Он шел и прокручивал в голове предстоящие события, пытаясь припомнить все детали.

"Нет, им никогда в жизни не найти пропажу, да и он не оставил следов. А уж об отпечатках пальцев в этом мире даже ещё и не думали", — успокоил себя Илья и ускорил шаг. Нельзя же целого князя заставлять ждать.

Еремей собрал всех командиров в просторном зале. Их было человек около тридцати. Одеты все в разноцветные одежды, соответственно каждый своей службе.

Князь ходил вдоль ряда и всматривался каждому в глаза, слово хотел увидеть ответ или загипнотизировать.

Он остановился напротив Ильи и вытаращился на него. Молодой воин еле сдерживался, чтобы не засмеяться ему в лицо, но прилежно вытянулся, как ревностный вояка и потупил взор.

Пройдя до конца строя, Еремей, наконец-то, начал свою речь, рассказывая о том, что случилось. И чем больше он говорил, тем больше краснело его лицо, а глаза наливались кровью.

"Как бы бедолагу удар не хватил", — подумал Илья.

Закончив изливать события ночи, князь повернулся и подошёл к столу. Он взял свой кубок, выпил его несколькими большими глотками и резко обернулся.

— Я хочу, чтобы вы нашли этого вора! Я повешу его, четвертую, сожгу и утоплю, — в ярости заорал захмелевший Еремей.

Замолчав, он сделал театральную паузу, дико вращая глазами туда и сюда. Он внимательно наблюдал дошли ли его слова до его вояк.

До вояк наконец-то что-то стало доходить, и они начали выкрикивать слова поддержки, сначала слабо, но постепенно распаляясь.

Илье тоже пришлось кричать, чтобы не быть в этой толпе белой вороной:

— Поймаем подлеца..., — орал он, — вздернуть его...

В перерывах, чтобы дать горлу передохнуть он тихонько насвистывал "Мурку".

Прошло не мало времени пока затихла эта какофония голосов и они вернулись в свои казармы.

Последующие несколько дней шли беспощадные обыски и проверки каждого каждым.

У Ильи было железное алиби, он находился в казарме, что уверенностью подтвердили все его люди. Ему даже пришлось сделать небольшой втык Никите, потому-что тот ходил, эти дни, с каким-то загадочно улыбающимся лицом, а расслабляться очень опасно. Мальчуган быстро усвоил этот урок и старательно изображал печальный вид, зарабатывая этим добавку во время обеда.

Так прошло несколько напряжённых дней, пока внешние события не стали вытеснять внутренние.

Искать княжеское богатство перестали сразу, как только в город прибыл дозорный отряд.

По внешнему виду воинов было видно, что они попали в переплет, да и вернулось их совсем не много. Угрюмые лица, изодранная, местами, одежда, не говоря о ранениях, перевязанных пропитанными кровью холстинами.

Эта весть, буквально как молния, облетела весь город. Народ выбегал из домов на улицу, чтобы посмотреть на эту печальную процессию, которая направлялась прямиком к княжеским хоромам.