Илья сразу переключил внимание и засунул мечи в ножны.

— Вау, — не удержался он от возгласа двадцатого века, разворачивая пергамент и рассматривая чертежи.

— На словах просил передать, что основание сделал, но пушки отлить не может. Нужно наладить литейное дело.

— Ай да Кузьма, ай да молодец, — бормотал себе под нос Илья, перебирая бумаги.

Аккуратно сложив чертежи обратно в сумку, они продолжили разбирать подарки. В мешках была еще разная военная амуниция, а в конце Никита достал свое оружие, которой кузнец сделал для него. Это был облегченный, тонкий мечь, но намного длиннее кинжала.

Мальчишка стал крутить его, демонстрируя свое мастерство, а у Ильи сразу же забегали в голове мысли.

«Куда бы его пристроить в тылу? Не взять нельзя, это сильно оскорбит мальчишку». Не найдя ответа на этот вопрос, он решил подумать об этом чуть позже.

— Ой, совсем забыл Илюш. Баба Таня тут передала. Напекла разного, — он снял последнюю торбу.

Илья взял ее в руки, приоткрыл и понюхал. Запах был такой, что в животе тотчас заурчало.

— Отведи коня, вымой руки и будем кушать, — дал он последнее распоряжение и взвалив на себя весь их скарб отправился обратно в казарму.

На следующее утро воинов выставили на плацу. Их было несколько тысяч. Около десяти или чуть больше сотен. Все, что успели наскрести.

Высокое начальство стояло напротив, среди них был и деспотичный Еремей. От Серольска приехал князь, Бажен, и друг Ильи, с которым он так еще и не повидался.

Илья стоял в строю и размышлял об иронии жизни. Выбирать не приходилось, он уже часть системы. Опять пошлют испытывать судьбу.

Патриотичную речь перед ним начал произносить какой-то пожилой военачальник. Илья не знал как его зовут и даже ни разу не видел.

— Служивые, — начал он, — ворог пришел на нашу землю… Дальше началась пустая болтовня, от которой хотелось зевнуть, но все стойко держались.

Воинов по сути интересовал лишь один вопрос. Когда?

Прошло не менее получаса, пока наконец-то пожилой вояка не утомился вещать и сообщил главное… Их отправляют в поход через три.

«Ну вот, с этого и нужно было и начинать», — подумал Илья, прикидывая как ему использовать это время.

Когда их распустили, ему наконец-то удалось встретится со своим другом Баженом, который казался взволнованным. После традиционных обниманий и поцелуев, Илья не смог больше терпеть и сразу выпалил свои вопросы:

— Как там моя семья? — начал он с самого главного.

— Как там мое производство? Успеют ли подвести колючую проволоку до отправки? — продолжил Илья, не дождавшись ответа на первый вопрос.

Бажен улыбнулся, понимая как его юный друг соскучился по новостям из дома.

— С семьей все хорошо, нужды у них нет. Я же тебе обещал. Передавали низкий поклон. Жена особенно.

Он как-то хитро улыбнулся, покрутил свой ус и продолжил:

— Илья, тут такое дело, дите у вас будет.

После такой новости Илья позабыл все на свете. Целый рой мыслей ворвались в его молодой мозг и буквально парализовали все остальное. Это было слишком неожиданно в свете текущих и предстоящих событий. Да и само чувство было доселе ему не знакомо.

Он, конечно, не мог видь со стороны самого себя, но его лицо застыло с глупой улыбкой. Впрочем, как и у любого другого будущего папаши, которому только что об этом сообщили.

Бажен видел, что он ввел своего друга в сильнейшие размышления и понимая, о чем тот думает, дал ему пару минут прийти в себя, а потом продолжил:

— Вот такие брат дела, но отпустить тебя домой пока никак нельзя. Сам понимаешь.

— Понимаю, — коротко ответил Илья, справляясь с нахлынувшими чувствами и новыми заботами, которые появились в его голове.

— Вот, — продолжил он, снимая с плеча тонкую сумку и все еще переваривая новость.

— Что это? — спросил Бажен, крутя сумку в руках.

— Чертежи пушки, нужно отлить на заводе. Основание кузнец уже сделал.

Бажен с интересом рассматривал картинки. Система имела двадцать стволов. Пока из первых десяти велась стрельба, другие остывали. Пушки были небольшие, но достаточно длинные, под картечь. В ближнем бою ими можно было разметать как пеших, так и конных врагов, целую толпу. В одной такой пушке заряжалось до пятидесяти ружейных пуль.