— Эй, Торм! — гаркнул Зус, записной остряк «Костоломов», перекрывая стук копыт. — Не в этой дыре твоя мамка свиней пасет?

— Не помню, давно отсюда уехал, а вот твою в следующей деревне видели! — спокойно ответил сивинг. — Как всегда, за три медяка всех обслуживает!

Хохот прокатился по отряду. Ярослав тоже поржал вместе со всеми над грубой солдатской шуткой — Торм не был тупым, как о нем сказал Тукеро, он просто никогда не торопился в обычной жизни, поэтому производил впечатление малость заторможенного, но в бою парень неузнаваемо менялся, становясь настоящим ангелом смерти.

Тут взгляд Краснова наткнулся на Яну. Девушка, стиснув зубы, буквально лежала на шее коня. Ее движения выдавали мучительную боль.

— Ну что, мелкая, ещё не передумала в Чернолесье соваться? — спросил Ярослав.

— Если ты ещё раз спросишь, я тебе плетью по морде хлобыстну! — процедила Яна.

— О, боевой настрой! — засмеялся Ярослав. — Только вот через час тебе уже не до угроз будет.

— Заткнись, Яр, — лениво бросил Берг, не оборачиваясь. — Ты сам на первом выезде с коня свалился.

— Не было такого! — сказал Ярослав и рассмеялся. — Откуда тебе знать, это было давно и далеко отсюда?

— Сам спьяну как-то раз признался! — серьезно ответил Берг. — Плакался, что в той дыре, где тебя конной выездке учили, не было ни седел, ни стремян, ни даже штанов — так и ездили с голой жопой на попоне!

«Костоломы» снова захохотали и даже Яна невольно улыбнулась.

В сумерках отряд остановился прямо у дороги, возле старого дуба-великана, ветки которого давали защиту от мелкого дождя. Пока остальные проверяли коней, разводили костер и разбирали тюки с провизией, готовясь ужинать, Ярослав помог Яне доковылять до корней дерева, где уложил на свернутый вдвое плащ.

— Снимай штаны! — скомандовал подошедший Берг.

— Что?! — опешила девушка.

— Не ори. Кроме меня с Яром тебя никто не видит, а нам твои прелести неинтересны, мы и не такое видали! — Берг достал сумку с лекарствами и перевязочными бинтами. — Тебя подлечить надо, иначе далеко не уедешь.

Яна покраснела, но послушалась — стащила свои узкие брючки, стильно копирующие мужские кавалерийские бриджи. Под ними были надеты шелковые панталончики с кружевными оборочками. Вот как раз эти оборки и послужили замечательной «тёркой» между седлом и внутренней поверхностью бедра. Картина оказалась хуже, чем думали капитаны. Нежная кожа девушки в промежности была стёрта до мяса, местами уже начиналось воспаление.

— Чёрт! — пробормотал Ярослав, отворачиваясь. — Ну как же ты так, мелкая? Надо было тебя в женское седло посадить, но ты бы в нем далеко не уехала!

— В академии для благородных девиц нас учили ездить верхом «по-мужски»! — едва удерживаясь от слёз, ответила Яна. — Просто я почти год не практиковалась!

— Если ты не сможешь ехать с нашей скоростью, мы отправим тебя домой с первой оказией! — решительно сказал Ярослав. — Навязалась на нашу голову!

Яна посмотрела на него с ненавистью.

— Ну-ну, нечего на меня глазами сверкать! — усмехнулся Краснов. — Сама виновата, тебя умные люди предупреждали! Старик, что там у тебя за лекарство?

— Заговоренная мазь, — Берг достал из сумки небольшую баночку и открутил крышку. Пахнуло такой вонищей, что капитан шарахнулся в сторону. — Это будет больно, но успех гарантирован!

Он не соврал. Припекало так, что Яна, чтобы не заорать, впилась зубами в ладонь.

— Ты крепкая, — заметил Берг, доставая бинты.

— Дура, — поправил Ярослав, но в его голосе впервые зазвучало что-то похожее на уважение.

Берг молча закончил перевязку. А Ярослав ножом срезал с трусиков Яны кружевные оборки.

— Одевайся! Дальше поедешь в люльке.

Люлькой называли растянутый между двух лошадей плащ. Так обычно везли раненых, неспособных самостоятельно сидеть в седле. Для относительно здорового бойца такой способ перевозки был позором.

— Я не поеду! — немедленно взвилась Яна.

— Тогда мы оставим тебя в ближайшей приличной таверне. Отлежишься и вернёшься домой!

— Хорошо, я поеду в люльке! — в отчаянии выкрикнула девушка.

Берг вздохнул, обменявшись взглядами с Ярославом.

— Ладно. Утром посмотрим на твое состояние.

Яна кивнула, закрывая глаза. И почти сразу уснула.

— Ну что, старик, — Ярослав бережно укрыл девушку своей длиннополой курткой, — когда признаешь, что зря ее взял? И вообще — на хрена она нам нужна?

Берг долго смотрел на горизонт.

— Много зим назад, когда мне едва исполнилось десять, я был вынужден бежать из родного клана из-за кровной мести. Я уже говорил тебе об этом. Но вот то, чего ты не знаешь — я бежал не один, меня спасла старшая сестра Вильда… — начал он тихо. — Ульфи, мой кровный враг, отчаянно любил ее, но из-за вражды наших семей не мог сочетаться с ней законными узами брака. А быть наложницей Вильда не хотела. В Аннаполисе у нее родилась дочь — моя племянница. Ей дали имя Арина. Сестра была вынуждена стать шлюхой, чтобы прокормить ребенка… и меня. Но едва мне стукнуло четырнадцать лет, я записался в наемники. И пока служил на южной границе, Вильда умерла, а Арина пропала, уехала куда-то в провинцию.